Они поговорили еще несколько минут. Потом Жаклин встала. И вдруг обогнула стол и протянула ему руку. Грин поднялся вслед за ней. Ростом она точно пошла в мать — ему с трудом доставала до плеча. Ее ладонь была холодной и чуть влажной. Жаклин запрокинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.

— Мне кажется, — доверительным шепотом начала она, не отнимая руки, — что если кто и в силах разобраться в этом, то только вы. Найдите убийцу, детектив. Пожалуйста. Я хочу знать, что он сидит в тюрьме.

— Сделаю все, что в моих силах.

Контакт прервался. Ее ладонь выскользнула из его, а рука безвольно повисла вдоль худощавого, по-юношески нескладного тела. В сердце что-то дрогнуло, захотелось защитить эту девочку, но детектив списал это на повышенную эмоциональность из-за предположения, что она — его дочь. Никакого инстинкта, просто психика и домыслы.

— Значит, я спокойна, — улыбнулась Жаклин сквозь слезы.

— Если придет что-то в голову, дай знать.

— Конечно, суровый тревербергский детектив.

Он протянул ей визитку.

— Звони, пиши в любое время.

Девочка картонку приняла. Придирчиво осмотрела.

— Окей, — просто сказала она. — Хотя я знаю, что несла полный бред, который вам ничем не поможет.

— Ну, почему, — подмигнул ей Грин. — Мы еще допросим Готье.

Жаклин рассмеялась. Вытерла нос, а потом глаза рукавом и вышла из допросной, оставив детектива наедине со своими мыслями и стаканчиком из-под чая. Который, скорее всего, сохранил немного слюны — достаточно для того, чтобы сделать анализ.

Развернувшись к столу, Грин выхватил из кармана перчатки, обтянул руки латексом и положил стаканчик в пластиковый пакет для вещдоков. Да, незаконно. Да, сомнительно. Да, он не должен делать ничего такого. Но. Он имеет право знать.

Уговаривать Кора на дополнительный анализ ДНК пришлось недолго. Хватило просто обозначить задачу. Судмедэксперт забрал два стаканчика, которые принес детектив, упаковал их, присвоил шифр, провел как «неизвестный» и отправил в лабораторию. Аксель следил за его действиями без эмоций.

После разговора с Жаклин осталось странное послевкусие.

В двадцать лет на мир и женщин смотришь иначе. Анна казалась ему богиней. Но сейчас, узнавая ее в ее близких, в интервью, в событиях, он начинал понимать, что фактически совсем не знал эту женщину, влюбившись в одну из бесчисленных масок. Ведь что между ними было на самом деле? Она им завладела. Его мыслями. Телом. Чувствами. Она заполнила собой все пустоты юношеской души, расколотой сиротством.

В кабинет он вернулся неторопливо, погруженный в свои мысли. Там его ждал Логан. Аксель молча закрыл за собой дверь и сел напротив паренька, игнорируя собственный стол. Их объединяло кровавое дело, отгораживаться дистанцией не хотелось. Поэтому Грин занял обычное место Карлина и посмотрел Говарду в глаза.

— Что? — спросил детектив.

— Ну, я дело изучил. И получил кое-какие новости. На теле Анны Перо есть одна странность. Ее помыли, но помыли небрежно. Не так, как обычно это делают. Просто очистили кожу и нанесли крем фирмы «Саваж-Трев». Редкая штучка, производится в Треверберге по старофранцузским рецептам. Марк сказал, что вы связывали это с Францией. Но мне кажется, что крем — это то, что надо исключить из картины преступления, чтобы понять отношения между Перо и убийцей.

— Продолжай.

— Сегодня принесли список дел Мелиссы Мюррей.

— Дел?

— Ну, она была кем-то типа юрисконсульта для бедных.