Ее сгубила страсть? Его талант художника? Деловая хватка, которая совершенно не сочеталась с безалаберностью? Что подкупило ее настолько, что она позволила себе дать согласие на брак? И что внутри заставило медлить, откладывая как помолвку, так и свадьбу? Видимо, она не совсем пропащая, раз до сих пор не выскочила за него замуж. Видимо, сама себе дала шанс исправиться. Свернуть с ложного пути.

Она повернула голову и посмотрела ему в лицо. Ему под пятьдесят. Днем хорохорится, но косметологи уже не способны скрыть следы алкоголизма и прочих увеселений. Он стареет и горит. И тянет ее за собой. Неумолимо тянет ее за собой.

Сидя в темной спальне, она вдруг с долгожданной ясностью поняла, что это всё. Сегодня сменит замки, а потом вычеркнет его номер из записной книжки и навсегда избавится от мужчины, который на самом деле не принес в ее жизнь ничего, кроме тревог.

Тео опустила ноги на пол. Встала, потянулась и ушла в ванную готовиться к сложному дню.

Обычно ее день состоял из встреч, совещаний, стратегических сессий и вычитки бесконечных отчетов. Найти толковых управляющих на бизнесы было сложно. Даже обычного директора отеля пойди поищи, у всех прекрасные резюме, а когда доходит до настоящей работы — сыпятся, как песочные замки. Утонув в рутине, она старалась вникать только в те проекты, которые имели стратегическое значение.

Мероприятия Анны Перо относились к таковым. Пусть конференция и открытие центра превратились в мемориальное событие, подготовку с ее фирмы никто не снял. Кевин Мейсон проявлял себя отлично, но Рихтер не умела расслабляться и пускать дела на самотек.

На место она приехала к восьми утра. Самуэль так и не проснулся, Теодора решила, что в этом случае им вообще не о чем говорить и можно перейти в режим тотального игнора, и отправилась на работу. Пришлось провести больше времени у зеркала, маскируя круги под глазами и придавая себе привычный для общества вид идеальной бизнес-леди. Она уложила волосы крупными локонами, выбрала брючный костюм темно-синего цвета, к нему белоснежную рубашку и небольшую сумку. Шпильки. При своем росте чуть меньше ста шестидесяти пяти сантиметров Теодора привыкла к высоким каблукам, которые безотказно действовали как на мужчин, так и на женщин. В переговорах хороши любые аргументы, даже если это десятисантиметровая шпилька. Главное — результат.

Последний штрих — духи, созданные специально для нее вдохновленным парфюмером из Франции.

Рабочие уже готовили зал. Драпировали, чередуя траурные черные, жемчужные и пастельные тона. Скоро приедет звук, оборудование. Потом подтянутся артисты, которые должны участвовать в открытии психологического центра. Завтра здесь соберется весь Треверберг, начиная от мэра и его жены, заканчивая министрами образования, здравоохранения и прочих с семьями. Политики, бизнесмены, артисты, журналисты. Стандартный набор для громкого мероприятия, которое необходимо осветить. PR-отдел Кевина, наверное, приносил жертвы дьяволу, иначе как объяснить то, что каждое их событие потом обсуждалось месяцами?

Тео небрежным жестом закинула сумку на плечо и прошлась по залу, ни с кем не разговаривая и никому не мешая. Впрочем, рабочие от нее сами шарахались. Кто-то пытался поздороваться, заговорить, начать ненужный отчет, но она лишь улыбалась в ответ и шла дальше, наблюдая за десятками людей. Каждый на своем месте, каждый делает свою работу. Не хватало только Кевина.

Мистер Мейсон появился на объекте ближе к вечеру. Теодора уже успела пообедать и теперь, просматривая документы, пила вторую за этот день чашку кофе.

— Пока все под контролем, — жизнерадостно сообщил он вместо приветствия. — Кто хотел приехать — приехал. Сегодня мы познакомимся с владельцем центра Кристианом Бальмоном, еще к нам хотели зайти мадам Жерар и мадам Уильямс.

— Зачем? — изогнула бровь Тео.