– И что, ты думаешь, он может мне сделать? – нетерпеливо отмахнулся Женька.

– Этот отморозок Кай? – Эля все же оттянула друга в сторону и жарко шипела в ухо. – Да что угодно…

Но тогда Женька и представить себе не мог, что ждет его впереди.

в которой герой без разбора покоряет сердца

– Слушай, Женька, как же здорово, что мы подружились! – Ника по-приятельски облокотилась на Женькино плечо и потерлась лбом о его висок. – У меня никогда раньше не было такой… Cооl… как это у вас говорят?.. Отвесной подруги!

– Какой-какой? – не разобрал Женька. – Отвесной? Ты хотела сказать «крутой»? – Он смеялся, забывая переходить на фальцет. – Или отвязной?

– Да, точно, крутой! Мне папа рассказывал, это русский жаргон или сленг. – Она забавно растягивала гласные. – А что такое отвязная?

– Слушай, ну, не все же сразу. – Женька почти позабыл, что он сейчас девчонка. – Поговорим об этом завтра…

– Хорошо! – Ника легко прикоснулась губами к Женькиной щеке, а потом восторженно заглянула в лицо. – Знаешь, с тобой всегда так легко и весело, а главное, не надо притворяться умной и целеустремленной, вести себя правильно, оправдывать чьи-то ожидания. Ты умеешь быть собой, никому не подражаешь, не ждешь одобрения – и это здорово! – Она задрала вверх большой палец с ярким красным ноготком. – Тогда, до завтра?..

– До завтра! – шепнул Женька, так как голос отказал ему.

Щека его горела, как обожженная пламенем. Он смотрел в спину убегающей Нике и хотел тотчас выпрыгнуть из платья. Казалось, притворяться дальше нет больше сил. Точно волшебница, сказочная фея, Николь подлетела к машине и лишь коснулась рукой ее дверцы, как «фольксваген» ожил, водитель проснулся, вытаращив припухшие глазенки, двигатель тут же затарахтел, зажегся ближний свет фар. Автомобиль пыхтел, грея асфальт, но вот тронулся с места и медленно прокатил мимо Женьки. Ника кивнула из-за стекла, чтобы через миг исчезнуть, раствориться в вечернем шуршании машин. А Женька все глядел в пустой двор, и в нем распухала уверенность, что с этим балаганом пора завязывать. И как только он подумал об этом, словно по волшебству, в спину ударился знакомый костяной голос:

– Женя, ну ты красава! Отменный спектакль!

А затем послышались редкие, громкие хлопки, звук которых отлетал от стен, эхом проносясь по двору.

– Что тебе надо, Ищенко? – Женька устало повернул к нему украшенную обручем голову. – Как ты вообще здесь оказался? Тебе что, приплачивают, чтобы портил мне жизнь?

Ищенко не засмеялся, он сделал шаг к Женьке, бесстрастно глядя в его раскрасневшуюся физиономию.

– Не обольщайся так по своему скромному поводу, мы здесь с Титяковым четвертную по физре отрабатываем. Реквизит для спектакля готовим… А эта девочка ничего так. – Он кивнул головой в сторону укатившего «фольксвагена». – Не знаю, что у вас за дела. И знать не захочу, если устроишь мне знакомство с этой брюнеточкой. А то у нас как-то не заладилось… там, на балконе…

– Отвянь, Ищенко!

Женька уже отвернулся и направил было стопы в сторону дома, как ему на плечо легла тяжелая рука.

– Погодь, куколка! – прозвучало с натянутой нежностью.