— А я смотрю — ты, или не ты! Катю провожал? Учиться поехала?
— Угу, — кивнул я. — Ты тоже, смотрю, в провожатых?
Брат отвёл взгляд в сторону, щека его покраснела.
— Это нормально, Серёга — подбодрил я его. — Взрослеешь.
— Подскажи, что делать, Андрюха? — внезапно спросил брат.
— А что случилось?
— Понимаешь...
Он на секунду замялся. Сказывалась вечная привычка подростков не допускать взрослых в свои дела. Но Серёжка справился с собой и продолжил:
— Мы с Таней договорились после школы вместе поступать в ЛГУ, на археологический.
«ЛГУ» Серёжка произнёс важно, явно подражая Дмитрию Николаевичу.
— Хорошее дело, — одобрил я. — Это настоящая профессия, интересная.
— Ну, вот! А её мать уговаривает после восьмого класса в железнодорожное училище идти! У матери зарплата маленькая, говорит, что не сможет потянуть учёбу. Что делать?
Я посмотрел на брата — он, действительно, ждал от меня ответа.
— Пойдём, — сказал я. — подброшу тебя до дома.
Мы сели в машину. Брат умоляюще посмотрел на меня, намекая, что ему хочется за руль. Но я был непреклонен.
— Не в городе же! Вот приедешь ко мне — накатаешься всласть.
— Да когда мне? — пробурчал Серёжка. — Сейчас учёба начнётся. А по выходным надо в деревню ездить бабушке помогать с картошкой. И Таня...
Последние слова он произнёс чуть слышно, почти шёпотом.
Я завёл двигатель, но трогаться не стал.
— Это — взрослая жизнь, Серёга. Когда ты сам выбираешь между «надо» и «надо».
— Хреновый выбор, — критично заметил брат.
И настороженно посмотрел на меня — стану ли я ругать его за это выражение.
Я только хмыкнул.
— Нормальный выбор. На учёбе думай об учёбе. Почему? Потому что иначе не поступишь, куда хочешь, и придётся идти туда, куда возьмут. Понимаешь разницу?
— Понимаю, — неохотно протянул Серёжка.
— И бабушке помочь надо. Но ты ведь у неё не один. Значит, вместе поможем. А Таню можно в гости пригласить на выходные, к нам в деревню.
— А отец с матерью что скажут?
— Нормально всё будет. Я с ними поговорю. Так всё и решается — нужно только захотеть и немного подумать. В общем, захочешь — сообразишь. Не сообразишь — у меня спросишь, я подскажу. Ладно, поехали! Как раз к обеду успеем.
— А у тебя с Катей серьёзно? — спросил брат, когда я вырулил с вокзальной площади и повернул на улицу Дзержинского.
— Серьёзно, — кивнул я.
— У меня тоже, — насупившись, сказал он.
Я ничего не ответил. Что здесь говорить? Время покажет. Я могу только постараться, чтобы первая влюблённость пошла брату на пользу.
— Голодные? — спросила мама, встречая нас в прихожей. — Сейчас я борщ разогрею!
Она исчезла на кухне, откуда доносилось шуршание газеты и покашливание отца. В падающих из окна солнечных лучах переливались перламутровые дымные клубы.
— Здорово, батя! — сказал я, входя на кухню. — У тебя завтра выходной?
— Ну.
Отец поверх газеты посмотрел на меня.
— А ты чего в городе забыл? У тебя же там сезон, охота.
— Я ненадолго. Катю провожал на учёбу.
— Что за Катя? — заинтересовался отец.
— Я же тебе говорила, — вмешалась мама. — Это девушка, которая приезжала с Андреем. Забыл?
— Погоди, мать!
Отец аккуратно свернул газету и положил её на стол.
— Пусть сам расскажет.
Краем глаза я поймал сочувственный взгляд брата. |