Заберите ее домой и уложите в постель. Я вас умоляю!
— Джеймс, ее постель — это и ваша постель!
— Нет! И не произносите больше этих слов!
— Селина ваша жена!
— Замолчите! Замолчите оба! — Селина приподняла голову, поводья выпали у нее из рук, она вцепилась в луку седла, чтобы не упасть. — Мне теперь все безразлично. Я ему больше не нужна…
— Джеймс, — проговорила Летти, пытаясь отодрать от тела промокшее насквозь дорожное платье, — мы отсюда не уедем, пока вы не объяснитесь.
— Рассказать вам? — Он горько рассмеялся. — Хорошо же. Я расскажу. Очаровательная Мери Годвин явилась ко мне и разъяснила обстоятельства рождения ее дочери. Мать Селины и мой отец… имели… между ними… произошел инцидент… в результате… — Теперь Селина разделит с ним тот ужас, который он переживал в одиночестве. Он хотел избавить ее от этого, но, видно, не удастся. — В результате… на свет появилась Селина. Моя так называемая жена и я имели общего отца. Эта информация достаточна для вас, мисс Фишер?
Молния вновь озарила небо, и при ее вспышке Джеймс увидел, что глаза Селины, прежде казавшиеся тусклыми и безжизненными, начали расширяться от ужаса.
— Я так ошиблась! — Летти схватила его за рукав. — Я не должна была допускать…
Джеймс взял ее за локоть:
— Так вы знали об этом?
Она отрицательно поводила головой:
— Вы не понимаете, о чем я говорю. — Летти повернулась в седле и укоротила поводья, приблизив к себе лошадь Селины. — Я виновата во всем! Я была молода, мне было всего семнадцать лет. Мне было одиноко в огромном особняке, вдали от родного дома. А он был такой сильный и нежный…
— Какое отношение это имеет к тому, что стряслось сегодня ночью?
— Мои хозяева принимали гостей. Среди них был тот иностранец, из Франции. Он убедил меня, что желал бы устроить мою жизнь получше и…
— И что дальше?
— Селина и появилась на свет в результате той лучшей жизни, что он устроил для меня. Я не отдавала себя отчета в его намерениях, пока не оказалось слишком поздно. Он говорил сладкие речи, то и дело заключал меня в объятия, а потом… бесследно исчез навсегда.
Очень медленно Джеймс начал поворачиваться к Летти.
— Что? Селина…
— Да, — проговорила Летти. — Селина моя дочь! Годвины не могли иметь собственных детей. Они меня уговорили разрешить им объявить ее своей дочерью, пообещав, что будут заботиться о ней. Даже согласились позволить, чтобы я постоянно оставалась рядом с Селиной.
Кровь снова заструилась в жилах Джеймса.
— Вы позволили этим людям использовать Селину? Вы разрешили им издеваться над ней, запирать ее в комнате и готовить замужество с этим грязным извращенцем Летчуизом?
Подбородок Летти гордо взлетел вверх.
— Я всегда проявляла о ней заботу. Я бы никогда не допустила, чтобы с ней случилось что-нибудь ужасное. Я сумела бы устроить все так, чтобы увезти ее подальше, лишь бы она не была отдана в жены тому человеку. Но в те времена, когда я сама была почти ребенком, у меня не оставалось иного выбора. Я не смогла бы дать новорожденной ничего!
— Вы могли дать ей свою любовь.
— Я и отдала ей свою любовь, — произнесла Летти медленно. — Но мне казалось, что одной любви мало, что в положении дочери сквайра Селина скорее может рассчитывать на счастье, на успех в жизни…
— А вам известно о грязном обмане, который они устроили с моим отцом?
Летти опустила голову и ответила шепотом:
— Да, помоги мне Бог! Да. |