— Добрый вечер, милорд! Позвольте представить вам мисс Селину Годвин. — Твердый голос Джеймса прозвучал достаточно громко, и среди находившихся рядом гостей наступило молчание. Он слегка подтолкнул ее вперед. — Мисс Годвин — Огастес, третий маркиз Кастербридж.

Справившись со своим смущением, Селина склонилась в низком реверансе и очень удивилась, когда маркиз с белоснежной гривой волос быстро подскочил к ней, взял ее руку и заставил выпрямиться.

— О, из семейства Годвинов! Так-так. — Маркиз улыбался, но в его голубых глазах сквозил холод.

— Мисс Годвин впервые выезжает в свет, — вставил безликую фразу Джеймс, и Селине захотелось набраться храбрости и взглянуть ему в лицо. Вместо этого она улыбнулась и опустила ресницы, как предписывают правила хорошего тона в книге, которую она изучала вместе с Летти. — Мисс Годвин из Дорсета. Надеюсь, вам известна ее семья — Годвины из поместья Найтхед?

Селина остро чувствовала крепкое прикосновение пальцев Джеймса к ее боку и поэтому едва услышала, как маркиз кратко бросил:

— Конечно. Добро пожаловать, мисс Годвин! Надеюсь, вам понравится наш маленький прием. — Среди окружавших их гостей прокатилась волна оживления. — Где вы остановились в Лондоне, мисс Годвин?

Селина поразилась, что маркиз решил уделить ей еще какое-то время.

— В доме на Керзон-стрит, милорд. — Рука Джеймса помешала снова ей сделать реверанс.

— А ваши родители? Они, конечно, с вами в Лондоне?

— Мы ожидаем их сюда в ближайшее время. — К своему немалому смущению Селина обнаружила, что на нее со всех сторон устремлены любопытные взгляды. — Моя мама не очень хорошо себя чувствовала и должна была отложить выезд в Лондон.

— Весьма сожалею об этом. — Маркиз кашлянул, словно прочищая горло. — Ну что ж, сын моего старинного друга проявляет хороший вкус, выбирая себе друзей. — Не понимая, о чем идет речь, Селина вежливо продолжала смотреть на маркиза. — Джеймс Иглтон — сын моего старейшего и самого дорогого друга… Алджернона Иглтона, ныне, к моей скорби, покойного. — Маркиз действительно казался опечаленным.

— Я очень сожалею, — пробормотала Селина.

Леди, стоявшая рядом с маркизом, тронула его ручкой веера:

— Милорд, вы, конечно, имели в виду Альфонса Иглтона, не так ли?

— Э-э, конечно. Именно так я и сказал: Альфонс. Дорогая моя, — обратился он к Селине, — это Сибил, графиня Лафоге, свет моих очей. Даже если она уделяет мне лишь толику своего драгоценного времени — за счет многочисленных поклонников и обожателей, — это главная радость жизни старого человека. — Леди очаровательно заулыбалась и снова похлопала маркиза веером по руке. — Но вернемся к Джеймсу. Иглтоны из Камберленда — прекрасное семейство.

Графиня Лафоге опять внесла поправку:

— Я полагаю, вы имеете в виду Иглтонов из Нортумберленда.

Слегка раздражаясь, маркиз поджал губы:

— Да, как я и говорил, Иглтоны из Нортумберленда — достойнейшая фамилия.

— Хотел бы сообщить вам, сэр, — вмешался знакомый уже мужской голос. — Вы наверняка не знаете, что адресуете свои слова юной леди, которая выступает как законодательница новых порядков в нынешнем светском сезоне.

Роланд, виконт Итбери, который до сей поры держался в тени за спиной более крупного джентльмена, вышел на передний план, под руку с Беатрисой Арбутнотт. Беатриса одарила Селину ослепительной улыбкой, а пальцы Джеймса успокаивающе нажали на ее талию.

— Это замечательное развлечение! — заявила Беатриса, пока Селина с изумлением разглядывала хорошо знакомое ей зеленое платье, в котором красовалась теперь эта девушка.