― Он в порядке, Августа, ― звучит ее мягкий голос. ― Ну, точнее, без изменений.

― Хорошо, ― вздыхаю я. ― А я могу прийти к нему?

― Думаю, пока не стоит. Ангел вчера сильно переволновался, и ему стало плохо.

Мое сердце болезненно сжимается в груди. Я кладу на него руку и зажмуриваю глаза.

― Понятно, ― говорю я.

― Мне жаль, Августа, ― отвечает Виолетта Александровна.

― Да. Мне тоже…

― Но я обязательно ему скажу, что ты звонила.

― Спасибо, ― я сжимаю зубы и измученно улыбаюсь.

― Ты не обижайся на него за то, что он наговорил вам вчера, ― тихо говорит Виолетта

Александровна. ― Я уверена, он не хотел быть таким грубым.

Нет. Как раз именно этого он и добивался. Думал, что, сказав нам пару неприятных слов

холодным тоном, он сможет оттолкнуть нас от себя.

― Конечно, ― говорю я.

― Ему нужна ваша поддержка, ― голос женщины слабо дрожит. Она переживает за него,

как никто другой. ― Не оставляйте его.

― Не оставим, ― обещаю я.

― И не сердись, ― снова просит она.

―  Не  буду.  Я  даже  не  думала  об  этом.  Я  понимаю,  что  ему  тяжело.  Все  нормально,

Виолетта Александровна.

Я слышу, как женщина улыбается.

― Ты хорошая девочка, Августа. И я рада, что ты есть у моего сына. Спасибо тебе.

Я зажмуриваю глаза, в носу щиплет, потому что я готова вот-вот разрыдаться.

―  До  свидания,  Виолетта  Александровна,  ―  бормочу  я  и,  не  дожидаясь  ответа,

отключаюсь.

Я бегу на кухню, чтобы принять таблетки от боли в сердце.Глава восемнадцатаяВсе, что мне остается делать, только ждать.

Я звоню Ангелу каждый день. Я пишу ему смс-ки и знаю, что он прочитывает их, но все

же не отвечает.

Я  понимаю,  что  теряю  его,  несмотря  на  все  свои  попытки  поддерживать  с  ним  связь…

одностороннюю связь от меня к нему.

Я  не  знаю,  когда  получу  хоть  какой-нибудь  ответ.  Но  я  жду  и  надеюсь,  и  я  все  еще  не

намерена отступать.

Впервые в своей жизни я за что-то борюсь.*** В школе все становится таким, каким было до прихода Ангела.

Мы  с  Егором  почти  не  общаемся,  только  говорим  друг  другу  «привет»,  «пока»,  «какой

следующий урок», и подобные в этом роде фразы.

Без Ангела все не так.

Он и Егор больше не устраивают споры о том, что Егор, не имея опыта, может с первого

раза бросить баскетбольный мяч в корзину, если правильно подобрать траекторию полета мяча

и верную позицию того, кто совершает бросок. Они не травят шутки на научные темы, которые

я совершенно не понимала, но все равно смеялась вместе с ними.

Ангела так не хватает.

99

Больше нет его смеха.

Больше нет его улыбки.

Я снова чувствую себя одинокой.*** Проходит полтора месяца.

Полтора.

Месяца.

Это сорок пять дней… сорок четыре.

Я медленно схожу с ума.

Я звоню ему. Я пишу ему. Я прихожу к нему, но он все время спит.

Это невыносимо. Все. Абсолютно все.

Я тону в счастливых воспоминаниях и отчаиваюсь, потому что веры почти не остается.

Моя  прежняя  жизнь  окончательно  возвращается  ко  мне,  и  я принимаю  ее,  потому  что  у

меня нет другого выхода.