Живут в степи при полевом стане. Там человек шесть-семь живут и работают – трактористы, комбайнеры. Летом люди занимаются пшеницей, кукурузой, подсолнечником, а зимой уезжают. Остается один сторож и собаки. И больше никого. Собаки дичают, конечно, но своих знают. Их если и кормят, то очень мало, поэтому они промышляют в основном охотой – то зайца придушат, то тушканчика.

— Да, – вздохнул Абзац, – полудикое состояние мне тоже знакомо.

— А ты женат? – неожиданно спросил Николай.

— Нет, бог миловал…

— И правильно, – согласился Николай, – я вот тоже не женат. Есть люди, которые созданы, чтобы жить одни. Одиночки. Только горе, когда такие надумают семью создавать, жениться, рожать детей. Вот у нас в станице мужик жил. Кличка у него была Камышок. Угрюмый такой был, смурной, черный весь, а кличка ласковая – Камышок. Он когда уходил от жены, то в знак того, что не вернется, кобеля своего убил, сварил и съел. Поел собачатины на том месте, где жила жена, – как знак, что он на это место не вернется. Стал жить отдельно, слепил себе домик. А жена к нему снова пришла, он ее выгнал. А потом ему стало мерещиться, что она приходит, когда его нет дома, поедает все, что у него есть, ищет деньги. И он устроил самострел. Одноствольное ружье привязал к столбу, который подпирал крышу, шнурок к двери. Ружье прямо на уровне человеческого роста проволокой примотал к столбу. А потом забыл об этом устройстве. Возвращался домой, открыл дверь – а ему прямо в упор, в лоб. Так и кончился.

— Да, такой вот Камышок, – протянул Абзац, глотая очередную дозу рябиновой на коньяке. – Интересные тут люди живут. Можно сказать, замечательные.

Как-то сами собой у Абзаца стали закрываться глаза, он начал дремать в машине.

— Устал? – сочувственно спросил Николай.

— Да!

— Поехали, помоемся.

— Да куда ж мы поедем? В баню? – Абзац уже выпил грамм сто пятьдесят рябиновой, и ему было комфортно, хотя в баню не хотелось.

— Поедем в степь! Там скважины есть. Оттуда пробила артезианская вода, и она фонтанирует.

— Да она же, наверное, холодная?

— Да ты что! Это горячие скважины. Тебе не то что не холодно, тебе горячо будет.

Пока приехали, совсем стемнело. Южные вечера темные. Совсем еще рано, а кажется, что уже глубокая ночь. Подъехали к скважинам. И вдруг визг. Фары высветили две обнаженные фигуры. Из скважин как фонтан струя бьет, будто из пожарного шланга. И при падении на землю разбивается. А под струей женщина и мужчина – голые, молодые. Тоже приехали купаться. Женщина завизжала, мужчина заругался. Повернули.

— Здесь еще одна скважина есть.

Подъехали. А эту скважину можно определить по пару – фары светят, и видно, где пар стоит, туда и ехать надо. Степь же ровная.

Разделись и под струю. И тут же Абзац чуть не ошпарился. Горячая струя бьет метров тридцать длиной, а потом падает на землю.

— Вода 57 градусов. Ты отойди туда, где она падает на землю. Во время полета вода остывает, и при падении она уже терпима.

Как было приятно купаться. Горячая минеральная вода. Горячий нарзан! И под струей хорошо. Искупались. Хорошо стало. Сели в машину. Николай спросил:

— Ну что, полегчало?

— Усталость как рукой сняло.

— Здесь много этих скважин.

— А что это за вода такая целебная?

— Это горячие источники, с глубины примерно 1200 метров. Геологи бурят разведочные скважины. А потом эти скважины положено глушить – либо зацементировать, либо навернуть такой стальной колпак. Ну, напор-то снизу большой, и вода пробивает себе дорогу. И, несмотря на то, что скважины заглушены, вода находит себе дорогу и фонтанирует.