– Мать честная! – вдруг прошептал Пратт.

Босх проследил за его взглядом и увидел машину, припарковавшуюся чуть поодаль от места преступления, там, где уже выстроились по периметру микроавтобусы СМИ и репортеры тянули микрофоны в стремлении записать горячий материал. С пассажирского сиденья сходил Ричард О'Ши. Босх тотчас почувствовал подступающую к горлу желчь. Он рванулся в ту сторону, но Пратт удержал его.

– Гарри, не принимай так близко к сердцу.

– Какого дьявола ему тут надо?

– Это его судебное дело, парень. Он его ведет и имеет право приехать, если пожелает. А тебе лучше успокоиться. Не раскрывай ему своих карт, а то навсегда потеряешь возможность прищучить его.

– А он тем временем станет вытанцовывать перед камерами и превращать нынешнее происшествие в очередную рекламную акцию своей избирательной кампании? Ну уж нет! Мне бы следовало подойти к нему и дать хорошего пинка под зад, прямо перед камерами!

– Да, вот это будет действительно умно, Гарри. Очень тонко. Сильно поможет делу.

Босх высвободился из рук пытавшегося удержать его Пратта, но не двинулся вперед, а прислонился к одному из полицейских автомобилей и немного постоял, сложив руки на груди и опустив голову. Постепенно он успокоился. В глубине души Босх осознавал правоту Пратта.

– Только не пускайте его ко мне, пусть держится подальше.

– Это будет трудновато исполнить, ведь он как раз направляется в твою сторону.

Босх поднял голову в тот момент, когда О'Ши и двое его сопровождающих приблизились к нему.

– Детектив Босх, как вы себя чувствуете?

– Отлично.

Босх продолжал держать руки скрещенными на груди. Он не хотел, чтобы какая-нибудь из них, ненароком высвободившись, заехала О'Ши в ухо.

– Спасибо за то, что вы сегодня сделали. Спасибо за спасение молодой женщины.

Босх молчал.

О'Ши обратился к своей свите и к Пратту, который остался тут же, поблизости, на случай если придется оттаскивать разгневанного Босха.

– Не мог бы я поговорить с детективом Босхом наедине?

Спутники прокурора отошли. Пратт медлил в нерешительности, пока Босх не кивнул ему, давая понять, что он в норме.

– Детектив, меня вкратце информировали относительно того, что Уэйтс, или, вернее, Фоксуорт, рассказал вам в туннеле, – произнес О'Ши.

– Рад слышать.

– Надеюсь, вы не верите тому, что серийный убийца сообщает о людях, предъявивших ему обвинения? Особенно о человеке, которого даже нет в живых и который не может защитить себя?

Босх отодвинулся от патрульной машины и наконец расцепил скрещенные на груди руки.

– Вы сейчас говорите о своем дружке Оливасе?

– Да, о нем. И, судя по вашей позе, могу заключить, что вы и впрямь верите тому, что предположительно наболтал вам Фоксуорт.

– Предположительно? Так что, теперь уже выходит, будто я все это сам сочинил?

– Кто-то, несомненно, сделал это.

Босх подался к нему на несколько дюймов и тихо промолвил:

– О'Ши, лучше отойдите. Я могу вас ударить.

Прокурор отпрянул, словно его уже ударили.

– Вы ошибаетесь, Босх. Он вам солгал.

– Он лишь подтвердил то, что я уже и сам знал, до того как отправился в этот туннель. Оливас был замаран. Это он вставил фальшивую запись в Книгу убийства. Ту запись, которая ложно связала Рейнарда Уэйтса с Мари Жесто. И он заранее прошелся к месту преступления и пометил путь, чтобы Уэйтс по нему проследовал и привел нас к ее телу. А Оливас не стал бы делать ничего подобного без чьего-либо наущения. Не тот он был человек. Он был достаточно умен.