— Да нет же! Говорю вам, что есть способ. Вы можете поговорить с Пановским суб-первым, вновь стать одним человеком с ним, вос­становить свое разрушенное единство. Надо смешаться с его телом и его мозгом. Возможно, когда он будет спать. Тогда и получится аккорд.

В глазах Пановского появился блеск.

— Какой же я дурак,— прошептал он, затем сделал паузу, словно ожидая, что ему возразят или с ним согласятся, но, не дождавшись отклика, продолжил:

— Я идиот. Совершенно верно, аккорд — прекрасная аналогия, но имейте в виду — всего лишь аналогия. Так что я еще не вполне уверен. Хотя взаимосвязь между человеком реального мира и его эхом для меня очевидна — это же элементарная пропорциональность, но не знаю, достаточно ли это­го. Надо считать, а в оставшееся время я не успею построить математическую модель.

— Не надо никакой модели, просто сделайте это.

— Но какая красивая аналогия! — Пановский прикрыл глаза, его пальцы двигались, словно беззвучно играя на рояле.— Вы на­жимаете “до” в средней октаве и, одновременно, “до” октавой выше. Ухо не может разделить двух нот, обертоны сливаются в единый аккорд.

— Обертонами будут ткани тела,— серьезно рассуждал Хэн­зард,— мускулатура, отпечатки памяти в мозгу, группа крови — вся структура организма. Совместите две одинаковые структуры, и они войдут в резонанс, сплетутся.

— Да, в ваших рассуждениях проглядывает естественная гармо­ния.

— И как вы считаете, станет тогда возможным общение?

— Откуда я могу знать это, не имея ровным счетом никаких доказательств? Но шанс есть, и я обязан им воспользоваться. Но если получится, Натан, это же будет значить, что мы с вами, словно в самом пошлом фильме, в последнюю минуту спасли мир! Ну что вы опять нахмурились? Чего вам теперь не хватает? Вы сомневаетесь в моем плане? Так знайте, что у Наполеона тоже были свои скеп­тики, что не помешало ему далеко пойти. Нет, я абсолютно уверен, что если я свяжусь с Пановским суб-первым, мы спасем мир. Да-да, именно спасем, хоть это и звучит напыщенно. Теперь осталось найти этого джентльмена… Ну вот, кто помянет черта…

В библиотеку сквозь открытую дверь вкатился Пановский.

— Вы должны были ожидать меня около передатчика,— недо­вольно сказал он.— Не думайте, что входить в пустой дом — радо­стное занятие. Ну что вы двое уставились на меня, словно я приви­дение? Да, я действительно привидение, и вы должны это знать. Кстати,— повернулся он к Хэнзарду,— нас, кажется, еще не пред­ставили друг другу.

— Вы не Пановский суб-первый,— сказал Хэнзард.

— Вы мыслите по-армейски — кратко и верно. Пановский только что отправился в Москву. Вы должны были знать — я отмечал это в календаре.

— А Бриджетта? — спросил двойник.

— Отправилась вместе с ним.

— Надолго?

— До второго июня, когда Малинова повторит свою “Жизель”. Господи, Бернар, в чем дело? Вы выглядите так, будто я только что объявил о конце света.

Часом позже разговор принял другое направление.

— Мне не справиться с такой работой,— возражал Хэнзард.

— Чепуха, Натан, там нечего делать. Перепаять несколько про­водов сумеет даже кретин. На марсианской базе наверняка есть запасные части. Вам понадобится не больше пятнадцати минут, чтобы превратить эти детали в то, что нам нужно.

— Но в лагере Джексон такой маленький передатчик!

— Сколько раз вам повторять, Натан, что размеры, так же как и расстояние, не имеют никакого значения. А энергию, которая вам нужна, даст обычная батарейка. Самое сложное — не собрать передатчик, а точно установить координаты.