Самые лучшие улики - те, что превращают простое дело в сенсацию,
обыкновенные сплетни - в факты, которые переворачивают весь мир, - эти
улики обычно обнаруживаются в самых неожиданных местах, там, где даже в
голову не пришло бы их искать.
Ведь ЭТО так и стояло у нее перед глазами. Все время, все это
время, будь оно трижды неладно! Среди бесчисленных бумажек и вырезок,
которые она взяла со своего стола на телестудии, пытаясь найти ниточку.
К сожалению, она не копала глубоко.
Похоже, она опять здорово разволновалась.
А вдруг она ошибается? Может, это очередной путь в тупик, но
журналистский инстинкт подсказывал обратное. В любом случае надо
поискать в этом направлении.
Оттолкнув мужчин в сторону, она неожиданно вскочила на ноги.
- Мне надо идти.
- Идти куда?
- Я... Я лучше не буду говорить. До тех пор пока точно все не
разузнаю.
- Хочешь отправиться в путь, но не знаешь куда?
- Нет, конечно, я знаю, куда мне идти, - нетерпеливо отозвалась
она. - Но я не знаю, что там найду Может быть, ничего, а может быть,
очень многое. Но мне надо идти.
Билл Йенси попытался образумить девушку:
- Барри, я не могу выпустить тебя отсюда...
- Пожалуйста, Билл! Пошли кого-нибудь вместе со мной. Кого угодно,
хоть главного судью Соединенных Штатов! Пусть на меня наденут наручники,
мне плевать. Но, пожалуйста, разреши мне сделать дело. Возможно, все
сразу же прояснится.
- Что может проясниться?
- То, что я не могу рассказать.
- Почему не можешь?
- Чтобы снова выглядеть полной идиоткой, если все окажется совсем
не так, как я думаю?! Последовало продолжительное молчание.
- Отпусти ее, - наконец произнес Грэй. Барри удивленно обернулась
и прочитала в его взгляде очень многое, в том числе и абсолютную веру в
ее правоту.
Она вдруг поняла, что любит Грэя. Черт возьми! Очень сильно любит!
- Отпусти ее, - повторил он, не отводя глаз. - Она знает, что
делает.
* * *
- Когда вы появились тут с этим рекомендательным письмом от
министра юстиции, у меня было такое впечатление, что меня выпотрошили и
набили перьями.
И.о. начальника тюрьмы Фут Грэм собственной персоной видом своим
столь же обезоруживал, как и его имя. Он мог служить иллюстрацией
стереотипной внешности, нещадно эксплуатируемой в фильмах на тюремную
тематику. Обходительный, худой как тростиночка, Грэм носил очки в
металлической оправе и вовсе не был столь чувствителен, чтобы удивляться
засаленной форме медсестры на журналистке. |