|
На ложе моем ночью искала я того, кого любит душа моя, искала его и не нашла. Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла... Криста слизнула со щек слезы острым, кошачьим языком (почему у всех женщин одинаковые языки? У мужчин... У Пола он лопаточкой, желтый от курева), поднялась, быстро, как-то даже лихорадочно оделась и вышла на улицу; не бойся, сказала она себе, ты живешь в свободном городе, здесь нет немцев, нет комендантского часа, иди, куда хочешь, иди в центр, сядь в кафе и закажи себе чего-нибудь выпить, ведь иначе не уснуть, нет ничего страшнее , привычки, как ужасно, когда любовь делается привычной... В аптеке на углу улицы Грига старенькая бабушка в хрустящем халате и с серебряными, несколько даже голубоватыми волосиками, прижатыми к ч е р е п у сеточкой, продала ей снотворное: "Оно очень легкое, утром вы не ощутите усталости, милая девушка, но лучше все же к нему не привыкать"... В кафе было полно людей, отчего-то больше всего моряков; Криста слышала шум, смех, пьяные разговоры, музыку; это еще ужаснее - присутствовать на чужих праздниках: вроде как на собственных поминках... Вернувшись домой, она завела будильник и приняла две таблетки, но уснула только под утро... В приемной магистратуры ей выдали талон номер "двенадцать", сказали, что ждать придется не менее получаса: "Простите, бога ради, но сейчас масса работы, начинается бум, люди едут из провинции, огромное количество дел". Чиновник, принявший ее, поклонился довольно сухо, извинился, что не может угостить чаем, дефицит, и предложил изложить дело, которое волнует милую фрекен, по стадиям: "Так мне будет удобнее составить подробную картину, женщины слишком экспансивны, за чувствами теряется сухой прагматизм бюрократической логики". - Я вернулась из Соединенных Штатов... Уехала отсюда осенью прошлого года, потеряла право на карточки... - Вы приняли американское гражданство? - Нет, нет... Мы... Я не успела... - Где вы работали ранее? - Я заканчивала докторантуру. - Я прочитал ваше заявление... Вы дочь профессора Кнута Кристиансена? - Да. - У кого вы учились? - У профессора Дорнфельда. - Он умер. Криста схватилась подушечками пальцев (они у нее выгибались, словно у китаяночки) за вмиг побелевшие щеки: - Сердце?! - Нет, профессор добровольно ушел из жизни. В прощальном письме он отметил, что не хочет умирать, разочаровавшись в людях окончательно, "пусть со мной уйдет хоть капля доверия". |
