Флагман Макомбер снял со смотрителя двуручный меч с обоюдоострым лезвием, Двуглавый Юл отвязал от тарантульего жвала ключ, и друзья выскочили в коридор. В клетках возбужденно шипели и пыхтели спайдеры, подскакивали на задранных углами мохнатых лапах, блестели лошадиными глазами.

    Немало, ох немало времени понадобилось для того, чтобы освободить и вывести в коридор всех узников. Двуглавый Юл взмок, бегая от двери к двери, - шутка сказать, отомкнуть двести замков! Ваня подхватывал спайдеров, ошалевших от нетерпения и готовых мчаться куда глаза глядят, и подталкивал их к флагману Макомберу, который выстраивал их шеренгами, похлопывал по щетинистым головогрудям и произносил ободряющие слова. Наконец построились - плотной колонной в сорок шеренг по пяти чуть ли не на всю длину тюремного коридора. Земляне встали во главе колонны перед закрытыми воротами. Ваня туго намотал на правый кулак свой кожаный пояс с металлическими бляхами, а Двуглавый Юл ничем не стал вооружаться - стоял и сжимал и разжимал костлявые кулаки.

    Флагман Макомбер повернулся лицом к шеренге.

    -  Друзья! - негромко произнес он.

    Стало тихо, только неровным зуденьем слышалось взволнованное дыхание через бесчисленные трахеи.

    -  Друзья! - произнес флагман Макомбер. - Сейчас мы вступим в бой. Там, за воротами тюрьмы, нет никого, кроме наших врагов. Пощады не ждите и потому сами не давайте пощады. Возможно, мы все погибнем, но все равно заря свободы встанет сегодня над Спайдой!

    Он повернулся к Двуглавому Юлу.

    -  Ворота! - приказал он.

    Двуглавый Юл выбежал вперед и откатил широкую воротину.

    За воротами открылся ярко освещенный тоннель с влажными от пахучей слизи стенами. А поперек тоннеля, во всю его ширину, неподвижно, безмолвно, грозно стоял тупым углом вперед строй тарантулов.

    12

    -  Кажется, нам конец, - с отвращением произнес флагман Макомбер.

    Ваня всей спиной почувствовал, как подалась назад колонна спайдеров.

    -  Привет, голубчики! - глумливо проскрипела Конопатая Сколопендра, поднимая верхнюю часть туловища над строем тарантулов. - Не ждали, а?

    И сейчас же где-то под потолком тоннеля раздался жирный голос:

    -  Кончай с ними. Конопатая! В гробу я видел таких заложников. Сдохни, Двуглавый! Сдохни и ты, храбрый сопляк! Ты слишком храбрый, чтобы дозреть до старости… И ты сдохни, флагман Макомбер, у меня от тебя голова болит! Кончай их, конопатая ведьма!

    Теперь представьте себе эту картину. Поперек тоннеля стоит боевой строй тарантулов, из шеренг которого высовывает свою гнусную башку Конопатая Сколопендра. В двадцати шагах перед их фронтом стоят флагман Макомбер с мечом и Ваня, за ними, стиснутая решетчатыми стенами тюрьмы, теснится зыбкая колонна спайдеров. А слева, если смотреть со стороны Вани, еще держится за откинутую воротину Двуглавый Юл.

    -  Впрочем, - произнес флагман Макомбер, едва замолк голос Великого Спрута, - сделаем, что сможем.

    И тут Ваня выскочил вперед. Он ведь был прирожденный артист, этот Ваня, что бы ни думал о нем Атос. Он весело и угрожающе запел:

    А как известно, мы -

    Народ могучий

    И не выносим

    Мерзости паучьей,

    И любим мы трясти

    Паучьи души…

    (- Ваня, Ваня! - укоризненно прошептал флагман Макомбер. - Как тебе не стыдно! Ведь спайдеры тоже в некотором смысле пауки…

    -  Ничего, ничего, пусть поет, это он про тарантулов! - прошипел за его спиной Рамкэг.