– Сын, астма, умирает! – выговорил Николай и не сумел подавить рыдание.

    – Ну, папаша, уж вы-то не паникуйте, – проговорил бодренько врач и прошел в комнату.

    Вика сразу молча поднялась ему навстречу.

    Врач и ей кивнул так же бодренько, однако едва увидел Димку, как мгновенно его лицо сделалось хмурым.

    – Что ему давали? – спросил он, быстрыми точными движениями раскрывая чемоданчик и доставая пакетик с одноразовым шприцем, ампулы.

    Вика перечислила лекарства. Врач понимающе кивнул, достал другую ампулу и ввел иглу в вену.

    Минуты через две-три Димка сделал несколько сильных выдохов и задышал чуть регулярнее.

    – Пожар у вас был всамделишний, – сказал врач, повернувшись к стоящим рядом родителям. – Еще бы несколько минут… Теперь слушайте. Мальчику надо ставить немедленно капельницу и везти в больницу. Того, что я сделал, хватит ненадолго. Я звоню в больницу, мы переводим его в машину, там сразу ставим капельницу и везем. Другого не дано. Вы меня понимаете?

    – Да, – робко отозвались Николай с Викой.

    – Нам поехать можно? – прибавила Вика.

    – Нужно. Обоим. Во время движения вы будете держать емкость в руках. По очереди.

    Врач звонил по телефону в приемный покой больницы и, не стесняясь родителей, внушал дежурной:

    – Ниночка, случай сугубый. Еле успели. Везем с капельницей. Родители проинформированы. Да, вместе с ним.

    Не так представлял Николай Николаевич этот день. Судьба обещала ему праздник, но в последний момент подменила карту.

    Они вернулись домой через несколько часов, когда «состояние больного стабилизировалось». Однако лица у врачей в реанимации были озабоченными: приступ мог обрушиться в любой момент и не начинался лишь потому, что Димка лежал под капельницей.

    Пожилая завотделением листала медкарту, которую Вика захватила с собой, и пристально расспрашивала о лекарствах, которые давали ему в последние дни.

    – Доктор Парамонов снял все назначения; абсолютно все, – убеждала Вика, – потому что не было даже намека на приступы.

    – То-то меня и настораживает, – задумчиво говорила врачиха. – Возможно, за эту неделю он истратил резервы, какие были… Если не предполагать худшее… Ладно, уж раз довезли…

    Они вернулись домой настолько без сил, что Николаю даже не хотелось вспоминать ту мерзкую сцену. Но сцена вспомнилась сама по себе, и тут его осенило. Не зря же врачиха намекала на что-то!

    – Слушай, это же он, этот подонок! Это его дела, я чувствую!

    Вика посмотрела на него с молчаливым вопросом.

    – Ты что, дурочка или притворяешься? Он волок тебя на наш диван! «Покажите на мне, как вы любите своего мужа!» – передразнил Николай. – И сколько раз ты ему это показывала?

    – Коля! – укоризненно проговорила Вика. – Ну зачем ты себя снова заводишь? Я повторяю: я сама ничего не понимаю, что произошло. Даже толком не знаю. Только догадываюсь.

    – Ты скажи, ты честно не видела меня, когда я вошел? Ведь ты же на меня смотрела!

    – Коля, мне противно об этом говорить. Ничего я не видела. Я очнулась, как будто у меня был сон или обморок.