– Э-эй! – Я пощелкал пальцами у носа девушки. – Подъем!

– А-а? – Бэмби заморгала, уставилась на меня ошалелым взглядом. – Что произошло?

– Ровным счетом ничего. Мы были в гостях.

– Я ничего не помню.

– Еще бы! – Я сел, потянулся до хруста в суставах, зевнул. – Как спалось, милая?

– Ты ужасно храпишь.

– А ты разговариваешь во сне.

– Разве? – Бэмби покраснела и опустила глаза. – И что я говорила?

– Да так, всякие душевные слова, – Я оглядел пещеру и понял, что мы с Бэмби лежали как раз у входа в тоннель, заканчивающийся дверью в башню Салданаха. – Утро наступило, можно сваливать отсюда.

– Постой, а вампир? – Бэмби немедленно села, схватила меня за плечи и начала рассматривать мою шею. – Никаких укусов. Слушай, я же видела эту тварь!

– Не было никакого вампира, уж поверь. Просто немного эльфийской магии. Безобидный розыгрыш.

– Так, выходит, что я не выполнила задание, – Бэмби выпустила воротник моей рубашки. – Черт, всегда одни неудачи! Что я теперь скажу фон Данцигу?

– Не расстраивайся, – я пожал девушке запястье. – Эльф сказал, нам надо посмотреть в ящике у входа.

Ящик действительно был – вчера я его не заметил. Маленький деревянный ящик, рассохшийся от времени и сырости. Я заглянул внутрь и увидел большой кожаный мешок, что-то продолговатое, завернутое в темно-синий шелк, и записку. Последняя была от Салданаха:

Если вас попросят отдать то, что в мешке, отдавайте смело. Главное, береги то, что в свертке. Удачи, Нанхайду!

– Загляни в мешок, Бэмби, – сказал я девушке, разворачивая сверток.

Бэмби тут же развязала мешок и завопила так, что я вздрогнул. Да и было от чего: в мешке была голова. Отвратительная, с седыми космами, выпученными свинцовыми глазами и вся в трупных пятнах. Рот мертвой головы был полуоткрыт, и длинные желтые клыки торчали чуть ли не до подбородка.

– Вампирская голова? – Бэмби беспомощно посмотрела на нее. – Это ты сделал?

– Ага, – Я решил, что не стоит рассказывать детке, что происходило со мной, пока она спала. – Так что фон Данциг будет доволен. Твой трофей, милая.

– Что же ты наврал, что никакого вампира не было?

– Так, пошутил. А то ты стала бы ругать меня за то, что я убил его без твоего участия.

– Ах, Алекто! – Бэмби подползла ко мне на коленях, обхватила за шею и крепко и порывисто поцеловала в щеку. – Я твоя должница. Клянусь, что очень скоро я отдам тебе долг чести.

– Даже не сомневаюсь, – сказал я и развернул сверток.

Салданах играл честно – он выполнил свое обещание относительно Бэмби. Но еще он вручил в мои руки судьбы эльфов. В свертке была великолепная кукла. Она была небольшой, сантиметров тридцать, сделана, как мне показалось, из фарфора, и изображала девушку-эльфийку в одеждах времен Шестицарствия – зеленой шелковой тунике, расшитой золотом, и сандалиях из кожи дракона. Волосы куклы были того же цвета, что и у Фьорделис. У меня аж дыхание перехватило: не было никаких сомнений, что Салданах передал мне именно ее, настоящую Меаль. Бэмби буквально вырвала куклу у меня из рук.

– Боже, какая лапочка! – выдохнула она. – Всегда мечтала иметь такую. Можно, я возьму ее себе?

– Увы, нет. Эту куклу… вобщем, ее надо отдать, – я забрал Меаль у охотницы, обернул ее шелковой тканью, в которую она была завернута и положил в спорран.

– Как жалко! – Бэмби горько улыбнулась. – Что теперь будем делать?

– Забирай голову, и пошли.