– Чаровница, – дохнула Арафель ему в самое сердце. – Они перестали быть самими собой; ее всегда забавляло это.

Но Киран не обратил внимания на голос, ибо взор его был прикован к Бранвин: он обнаруживал, как изящно ее лицо, как оно бледно в этот хмурый день, как светятся ее глаза, удивлявшие его смелым взглядом, от которого туманилась голова.

Мальчик, промчавшись мимо, остановился неподалеку: беззвучно он указал им на поле и бросился дальше. С дурным предчувствием Киран обернулся и взглянул за стены, ибо там произошли перемены. Отделившись от неприятельского лагеря, к замку спешила группа всадников. Как только их заметили другие часовые, в Кер Велле началась суматоха. Киран взглянул на Бранвин и, увидев, как исказилось ее лицо, протянул руку, чтобы успокоить ее. Ее холодные пальцы сжались вокруг его ладони. Они стояли и смотрели, как приближается вражеский разъезд.

– Они хотят говорить, – заметил Киран, видя малочисленность всадников. – Это не штурм.

Скага с грохотом взлетел по ступеням к зубцу стены и, перегнувшись через укрепление, мрачно уставился на приближающегося врага.

– Моя госпожа, – промолвил он Бранвин, взглянув на них обоих, – прошу тебя, уйди под прикрытие. Я не хотел бы вверять тебя случаю. Я не хотел бы, чтобы тебя видели.

– Я останусь, – промолвила Бранвин. – На мне плащ.

– Тогда хотя бы отойди от края, – попросил ее Скага и двинулся вдоль стены, отдавая распоряжения своим людям.

Враг подскакал уже совсем близко – группа всадников со знаменами – в основном с красным боровом Ан Бега и черными стягами Кер Дава. Но через луку одного седла было перекинуто и другое знамя, волочившееся по земле, которое они подняли перед стенами и показали. И крик ярости сотряс стены Кер Велла, ибо это было зеленое знамя их собственного господина.

– Сдавайтесь, – закричал один из всадников Ан Бега, подъезжая под самые стены. – Ваш замок обречен; ваш господин убит, король разгромлен, и армия его бежала. Спасайтесь сами и спасайте жизни госпожи и ее дочери – мы не причиним им вреда. Скага! Где Скага?

– Здесь! – прорычал старый воин, склоняясь со стены. – Возьми обратно эту ложь! Вы всегда были лжецами, и вы солгали и в первом, и во втором.

Пришпорив лошадь, к воротам подскакал второй всадник, держа на пике какой‑то темный шар – голову с запекшимися в крови волосами и с обезображенным лицом. И он швырнул ее в ворота.

– Вот ваш господин! Предлагай свои условия, Скага! Когда вернемся, мы с вами говорить уже не станем.

Госпожа Бранвин напряглась, и рука ее обмякла в ладони Кирана, и когда он прижал ее к себе, желая поддержать, она чуть не упала, повиснув на нем.

– Прочь! – заревел Скага. – Лжецы!

Из всадников кто‑то натянул лук.

– Берегись! – закричал Киран, но Скага видел и метнулся в сторону, и стрела просвистела мимо, бесцельно улетев куда‑то. В ответ со стен обрушился целый ливень стрел, и всадники не без потерь поскакали прочь, оставив валяться зеленое знамя в грязи и окровавленную голову у ворот Кер Велла.

– Все это ложь! – повернувшись закричал Киран, чтобы его слышали на стенах и во дворе внизу. – Ваш господин послал меня, чтоб я предупредил вас о подобных кознях – фальшивое знамя и изуродованное лицо какого‑то бедняги – все это ложь!

Отчаяние сквозило в его призыве, быть может, потому, что сам он верил в него лишь наполовину. Весь замок словно окаменел – никто не шевелился, никто ни в чем не был уверен.