Аэлмаркин подал знак своему виночерпию, подождал, пока тот наполнит бокал, и неторопливо пригубил вино.

– Мне бы, конечно, хотелось, чтобы земли моего клана уже сейчас находились под надежным присмотром, но я подозреваю, что со временем они так или иначе, но все равно перейдут ко мне. Киртиан жениться не собирается – что само по себе уже доказывает его некомпетентность, – а если учесть, как он носится по глуши, я не удивлюсь, если он свернет себе шею или сотворит еще какую глупость.

– Свернет шею? – вмешалась в разговор вторая леди.

Она, как и ее спутник, явно была заинтригована. – Боюсь, я чего‑то недопонимаю, Аэлмаркин. Я первый раз слышу о твоем кузене. Кто он? И чем таким опасным он занимается?

Эти слова вызвали взрыв смеха со стороны тех гостей, что были лучше знакомы с семейными сложностями Аэлмаркина. Триана пожалела леди – вероятно, потому, что ее спутник не отличался ни умом, ни особой красотой, – и решила объяснить, что к чему.

– Мы говорим о Киртиане В'дилле лорде Прастаране, – сказала Триана, назвав кузена Аэлмаркина полным именем, с титулом. – Ты наверняка о нем слыхала.

Леди покачала головой.

– Вообще‑то нет, – призналась она. Тут до нее дошло, что Триана решила выступить в роли ее покровительницы, и тут же напустила на себя невозмутимый вид в попытке спасти положение. – Но меня никогда особо не интересовали провинциалы.

Аэлмаркин фыркнул:

– А он – самый что ни на есть провинциал, смею вас заверить, леди Бриннире. Он терпеть не может покидать свое поместье. Он вполне бы мог войти в Совет, если бы приложил к тому усилия, – так нет же, он даже не пытался!

Вместо этого он с головой ушел в коллекционирование книг и изучение военного искусства наряду с прочей чушью!

– Военного искусства? – Триана залилась смехом. – Но, Аэлмаркин, даже если он таки вменяемый и он этим увлекается всерьез – против кого он намерен его использовать?! Ведь ни у людей, ни у полукровок настоящей армии нет – это всем известно! Они не сражаются в настоящих битвах! Что же касается молодых лордов…

Тут она осеклась, сообразив, что эта тема может задеть некоторых гостей Аэлмаркина за живое. Но Теннит, сын высокопоставленного члена Совета и самый знатный из присутствующих, договорил за нее.

– Молодые лорды – это неорганизованный сброд, – надменно произнес он, – Как только мы разгадаем, каким образом они нейтрализуют магию, их тут же разобьют, и они приползут к своим отцам, моля о прощении. Ну а пока что невозможно использовать военное искусство против тех, кто даже слова такого не знает.

– О, это еще не самое интересное! – с тайным злорадством произнес лорд Пратерин. – Он не просто изучает всю эту чушь – он еще и практикуется! Лично я подозреваю, что ему не дали в детстве наиграться солдатиками, вот он теперь это и наверстывает.

Увидев по лицу леди Бриннире, что та по‑прежнему не понимает сути дела, Пратерин подался в ее сторону и пояснил:

– Он формирует из рабов две армии и лично ведет одну из них в бой против второй. Можете вы себе такое представить, моя дорогая? Он сражается не для того, чтобы отплатить за обиду, не ради какой‑нибудь разумной цели, даже не потому, что ему нравится смотреть, как они друг друга убивают! Нет же – он устраивает все это лишь затем, чтобы посмотреть, как сработает его стратегия!

Гости сдавленно захихикали, разразились хохотом или просто самодовольно приосанились, в зависимости от темперамента. Что же до леди Бриннире, ее услышанное сперва удивило, потом шокировало, потом просто позабавило.

– Аэлмаркин! Не знай я тебя так хорошо, я бы заподозрила, что ты это все сочинил!

– Увы, моя дорогая, я ничего не сочинял, – отозвался Аэлмаркин и взглянул на Теннита.