Он никогда даже не думал что–то скрывать от нее. Она была Симралин, и он всегда рассказывал ей все, даже то, чего он никогда не скажет родителям. Он начал с Эллкрис, говорившей с ним и просившей его помощи, затем подробно рассказал о своих усилиях получить помощь у Короля, о том, как он обнаружил, что ему лгут, о конфронтации с Эришей и изменениях в ее душе. Закончил он сегодняшними бесполезными поисками места захоронения Эльфийской Королевы Панси Ролт Круэр.

Он объяснил, как он и Эриша решили найти какие–нибудь упоминание о Эльфийских камнях в Эльфийских хрониках, как их обнаружил старик Калф, угрожая сначала выдать их, а затем ставший их союзником. Он даже добавил свое беспокойство по поводу поведения Короля, и насколько странным показалось ему, что тот пожертвовал бы Эллкрис ради спасения своей дочери.

Когда он закончил, Симралин посмотрела на него с минуту, как будто что–то прокручивая у себя в голове, а затем сказала:

— Довольно странная история, Маленький K. Ты уверен во всем этом? Ты ничего не приукрасил для меня, не так ли?

— Конечно, нет! Я не сделал бы этого! — Он был возмущен и раздражен на нее. — Зачем ты об этом спрашиваешь?

— Успокойся, — произнесла она, дотрагиваясь до его плеча. — Я сказала это, потому что все гораздо более странно, чем ты думаешь. Послушай то, что случилось со мной.

Затем она рассказала ему о своей встрече с Рыцарем Слова, Анжелой Перес, и бродяжкой Эйли. Она тщательно объяснила, как это произошло, о странном способе, которым она услышала, как Эйли позвала ее, как они нашли ожидавшую их парочку, и как те раскрыли, что привело их в Цинтру к эльфам.

Потом она рассказала ему, что Анжела говорила о «Путеводной звезде» и Эльфийских камнях и конце мира.

— Я знал это! — воскликнул он твердым голосом. — Это не было только для меня и Эриши! Эллкрис действительно знала, что она в опасности и что в каком–то роде эльфы оказались под угрозой, и ей нужно, чтобы мы что–то сделали! Это не было лишь моим воображением!

— Но Король так не думает так, — надавила Симралин.

Кирисин покачал головой.

— Я не знаю, о чем он думает. И Эриша не знает. Однако, он знает что–то, чего не знаем мы. Иначе он бы так не действовал. Он даже не думает разрешить Эрише сделать то, о чем просила ее Эллкрис, и он несколько дней избегал меня. Он лгал мне, понимаешь?

— Возможно. Или, может быть, просто так кажется. Ты не можешь знать, каковы его причины не желать действовать в вопросе, о котором ты рассказал ему, — покачала головой Симралин. — Наша семья в течение некоторого времени не была близка к Ариссену Беллоруусу, начиная с его размолвки с нашими родителями. Но я знаю его достаточно хорошо, он никогда не сделает ничего, чтобы поставить под угрозу наш народ. Он предан эльфам. Я видела, как он демонстрирует это снова и снова. Думаю, должно быть что–то еще.

— Может быть, и так, — допустил Кирисин. — Но я не знаю, что это такое, или как это найти. Может быть, Эриша сможет с этим справиться, но пока что и она не достигла большого успеха. Она говорит, что ее отец стал другим. Даже старик Калф думает, что что–то в нем изменилось.

Симралин снова села, подтянув колени к груди, лицо ее помрачнело. Они оба погружались во мрак, ночь быстро опускалась, от дневного света осталась лишь бледная дымка на западе горизонта над стеной леса.

— Давай–ка еще выпьем эля, — предложила она

Она зашла внутрь и вернулась с новыми стаканами. Они сидели вместе в сгущающейся темноте, потягивая темно–янтарную жидкость, ничего не говоря.

— Я помню Эришу еще совсем маленькой, — наконец, сказала Симралин.