|
Сидевший в заднем ряду огромный краснощекий калмык в малиновом халате по забывчивости вынул трубку и стал ее раскуривать. Подошедший пристав ткнул его в брюхо тростью и погрозил пальцем. Всякий раз, как только маршал подымался на ступеньки помоста, чтоб открыть очередное заседание, сотник Тимофей Падуров с волнением ждал появления императрицы. Но вот уже наступило седьмое заседание, императрица не появлялась. Разочарованный Падуров хмурился и раздраженно сквозь усы бросал: "Эхма..." Рядом с ним - сотник Горский. Они переглядываются и, уставившись на какого-то плешивого оратора, начинают без всякой охоты рассеянно слушать очередную дворянскую гугню... - ...крестьяне Каргопольского уезда ленивы, упорны и пьяницы... - монотонно, с выкриками на некоторых фразах битый час читал по бумаге свою речь депутат от дворян Глазов. - Как, как?! - обернулся к депутату, громогласно крикнув с передней скамьи, депутат Санкт-Петербурга, граф Алексей Орлов. - Ты не выражайся этак-то! За столом вскочил маршал Бибиков, зазвонил в звонок, велел депутату прекратить чтение речи. В зале - движение, одобрительный шепот. - Господа депутаты! - обратился маршал к собранию. - Депутат дворянин Глазов допустил недозволенное оскорбление каргопольских крестьян, представитель коих здесь присутствует, обозвав их ленивыми, упорными и пьяницами. Сии слова звучат обидно для всякого человеческого звания, для крестьянского сословия такожде, ибо и в крестьянском сословии существуют добродетели и благородные чувства. Господа депутаты, что с депутатом от дворян Глазовым следует учинить? - Исключить из собрания, - гулким басом сказал Алексей Орлов. - Штрафом обложить. Путем двойной баллотировки оказалось - сто пять голосов за исключение, триста двадцать три - за штраф. В повестке дня была речь знаменитого оратора, высокообразованного, но довольно консервативного писателя-историографа князя Щербатова <Пользуясь советами знаменитого историка Миллера, он в эти время писал огромный труд "История Российская".>. Принадлежа к высшему кругу фамильной аристократии <М. М. Щербатов принадлежал к древнейшей на Руси фамилии, ведущей род свой от князя Михаила Черниговского. Его предки были при Иване Грозном "окольничьими" и "ближними боярами". - В. Ш.>, он никогда царедворцем не был и Екатерину недолюбливал. Избранный от дворян Ярославского уезда, он являлся горячим защитником своих сословных интересов. Когда по приглашению Бибикова он поднялся с места, высокий, статный, изысканно одетый, с лицом энергичным, но надменным, все с нескрываемым любопытством обернулись в его сторону, как бы приготовясь слушать в театре великого актера. Охорашиваясь и дав время полюбоваться собой, князь начал с того, что объявил поход против всяких там офицеров да приказных разночинцев, которые за выслугу лет "из грязи лезут в князи". По его мнению, дворянин лишь тот, кто происходит от доблестных предков. - Такого истинного дворянина при самом его рождении святое отечество наше принимает в свои объятия и как бы говорит ему: ты родился от добродетельных предков, поэтому ты более, чем другие, должен показать мне и твою добродетель и твое усердие... Рожденный в таких условиях, воспитанный в таких мыслях человек при воспоминании о делах своих славных предков будет побуждаем ко всяким великим подвигам... Скрестив руки на груди и окидывая надменным взглядом всех тех, кто не родовит и не знатен, он, в подтверждение своих риторически построенных рассуждений, стал приводить цитаты из древнего римского писателя Варрона и из знаменитого законника барона Пуффендорфа, который писал: "Чины сами собой не дают дворянства, но государь дает титул дворянину, кому заблагорассудит". |
