|
Возвеличивая родовитую аристократию и еще более унижая служилое офицерство, Щербатов говорит: - Осмелюсь еще присовокупить, что всякий разночинец, дабы дослужиться до офицерского чина, не откажется льстить страстям своего начальника и употреблять другие низкие способы для снискания его благоволения. Достигши до офицерского чина, эти люди уже обуреваемы желанием приобрести себе имение, они не брезгуют никакими путями для достижения желанного конца. Оттого порождается мздоимство, похищение и всякое подобное тому зло. Князь достает бумагу и зачитывает пункты своих выводов: - Итак, первое: дабы никто из разночинцев в право дворянское не мог вступать, как по единой монаршей власти. Второе: дворяне имеют преимущественное пред другими званиями право служить отечеству с тем, чтобы им определена была особая милость. Третье: нахожу полезным предоставить о д н о м у д в о р я н с к о м у с о с л о в и ю иметь фабрики и горные заводы, а равно и продавать как свои домашние произведения, так и другие... - Ишь ты! - кто-то крикнул с места. - А мы-то, купцы-то, как же? Его речь <Все речи депутатов приводятся в самых кратких извлечениях. - В. Ш.> все время сопровождалась то неодобрительным шепотом, то раздражительными выкриками. Особенно волновались представители военного сословия. Депутаты расходились по квартирам в горячих разговорах. Группа купцов, пересекая Кремлевскую площадь, громко осуждала речь Щербатова. - Ха! Ишь ты, ишь ты ... Офицеры - не дворяне, - кипятился депутат Рыбинска, купец Алексей Попов. Он широк, косолап, рыжая с проседью густая борода, хохлатые брови, умный взгляд; армяк английского сукна, длинные начищенные сапоги, картуз. - Ха! Офицеры - не дворяне. Как бы да не так! Да у меня вот дочерь за офицера выдана. Дворянка она или не дворянка? - Дворянка, дворянка, Лексей Петрович! Не сумлевайся, - хором подхватили купцы, поспевая за легким на ногу Поповым. - То-то, что дворянка. И не князю Щербатову из дворянства ее вышвырнуть. А слышь, ха! Слышь, почтенные, как он насчет торгового-то сословия отозвался... Торговать, мол, одним столбовым дворянам... Ха! Ох, и прохвачу я, почтенные, князя этого с песочком... И в другой, мелкодворянской, группе военного сословия, вышедшей на Красную площадь чрез Никольские ворота, тоже со страстностью обсуждалась речь князя. - Слишком много о себе думает этот зазнавшийся барин, - говорил депутат Днепровского пикинерного полка, майор Козельский. - Хоть и знатен он, хоть и красноречием обладает отменным, только не ему рушить установления Петра Великого, даровавшего права дворянства каждому офицеру, - будь он из простых солдат, будь из мужиков, все едино... Вот я, офицер. Я кровь свою за отечество проливал и впредь не уклонюсь проливать. А он что. - Он гисторические книги пишет. - Пиши, что хочешь пиши, только служилое дворянство оскорблять не смей. Я и сам пишу, и смею полагать, что не хуже его владею пером и мыслью, - раздраженно говорил майор, потуже перетягивая вокруг талии пышный офицерский шарф. И купец Попов, приютившийся в доме знакомого священника, и майор Козельский, снявший номер в трактире на Остоженке, стали готовить "отпорные" речи на взволновавшую их речь Щербатова. *** На Красной площади всегда толпились любопытные, подстерегающие выход депутатов из Кремля. Это главным образом - господские дворовые, каковых в Москве было более шестидесяти тысяч, либо мелкие торговые люди, крестьяне, ремесленники, служилая приказная мелкота. |
