Квартира, по его предположениям, тоже принадлежала ее мужу, обстановка была скорее солидной и дорогой, нежели изысканной; однако были здесь и кое-какие приятные вещицы, к примеру отличное серебро.

Он просидел еще с полчаса, а затем распрощался. Она явно не догадывалась о том, что ему сказал Матьюсон. Но дружба их не была настолько тесной, чтобы снова вот так неожиданно навестить ее, не боясь вызвать подозрений. Единственное, что он мог сделать, — это попытаться встретиться с ней в другом месте, где придется, случайно, за партией в бридж или еще где-нибудь, чтобы не упускать ее из виду и осторожно наблюдать издали. Однако ясно было одно, что на данной стадии никаких следов роковой болезни пока нет. С их последней встречи она ничуть не изменилась.

Полученный спустя две-три недели ответ Воспера гласил, что он заинтересовался их формально сделанным предложением и пересылает его в контору «Холлис и Холлис» на их рассмотрение, чтобы получить совет. Энджелл сообщил по телефону эту новость Фрэнсису Хоуну, и Хоун сказал:

— Приходите сегодня обедать, и мы попытаемся разработать план действий. Кроме меня и Анджелы, никого не будет, а она в курсе дела.

Это был как раз день аукциона у Кристи, и там были три-четыре отличные вещицы, которые Энджелл жаждал заполучить, особенно рисунок Джона, пленивший его с первого взгляда. Он не думал, что за него запросят чрезмерную цену, но, по правде говоря, никогда не любил оставлять заявку на торгах у аукциониста. Поэтому он уговорил Мамфорда пойти вместо него на две условленные на утро встречи — на что Мамфорд, нехотя, согласился, а сам провел эти часы на аукционе. Он ушел оттуда с рисунком Джона, цена которого, к его неудовольствию, была сильно поднята перекупщиком, а также с небольшим очаровательным китайским рисунком на шелке, без подписи, но под названием «Сверчки и цветы».

Когда он делал заявку на этот рисунок, ему в голову вдруг пришла мысль, что леди Хоун весьма чувствительна к благородным жестам и будет весьма уместно и кстати преподнести ей сегодня небольшой подарок. Но одних цветов мало, а коробка шоколада — неблагоразумно, поскольку леди Хоун ведет обычную глупую борьбу, чтобы похудеть. Какое-нибудь украшение — чересчур дорого. А что если флакон духов? Какая женщина устоит перед хорошими духами? По всей вероятности, магазин P. X. Эванса должен располагать большим выбором.

Было начало шестого, когда Энджелл вошел в магазин и сразу направился к справочному бюро — узнать расположение отделов. Он шел важно, твердой, солидной походкой, в которой не было еще ни малейшего намека на развалку, столь характерную для полных мужчин. Парфюмерия помещалась на нижнем этаже, и, еще не дойдя до прилавка, он увидел ее. Она никого в этот момент не обслуживала, поэтому он сразу направился к ней.

— Можете вы мне посоветовать какие-нибудь хорошие французские духи?

Она подняла на него безразличные глаза, но тут же узнала его, и приветливая, очаровательная улыбка осветила ее лицо.

— О, мистер… Добрый день! Значит, вы уже вернулись.

— Я вижу, что и вы тоже.

После прохлады на улице здесь было чересчур жарко.

— О, да, я вернулась в прошлую субботу! Я сказочно провела время. А вы?

— Я вернулся в Лондон на следующий день к вечеру. У меня был короткий деловой визит. Сразу видно, что вы побывали на солнце. Совсем черная.

— Спасибо, да. — Она прикусила нижнюю губу и бросила взгляд на продавщицу, стоящую дальше, за прилавком. — Выпало лишь два пасмурных дня, и один день шел снег.