Она просила его не звонить в дверь, а дожидаться ее на другой стороне улицы, и точно минута в минуту в 7.25 большая зеленая машина уже стояла там; среди подержанных седанов и семейных малолитражек она выглядела настоящим исполином.

Перл схватила сумочку и уже собиралась выйти, как вдруг вспомнила о росте Годфри — сбросила туфли, которые обычно носила, и надела черные лакировки на низком каблуке.

— Привет, Устричка, — сказал он. — Ого, ну и вид. Сногсшибательно. Ну, залезайте. Как раз это я и собираюсь сегодня сделать.

— Что?

— Сшибить кого-нибудь с ног и расквасить физиономию. — Он рассмеялся. Резкий отрывистый смех, словно он задыхается. Не радостный. — Все в порядке? Поехали. — Он завел мотор, и машина мягко заскользила по дороге.

На нем был свитер-водолазка и спортивные брюки. В машине пахло не то лосьоном, не то каким-то кремом. Профиль у него действительно был красивый, девушки по нему с ума сходят, сразу видно, и он к этому привык.

— Стоило ли вам заезжать за мной? — спросила она. — Может, вам нужно было готовиться перед…

— Определенно. Робинс бесится от злости, что меня нет там. Но я уже там показался, что еще надо? Я успею обратно как раз вовремя.

— Кто такой Робинс?

— Мой менеджер. Так, никудышный парень, бездельник, неудачник.

— Зачем же брать его в менеджеры, если он такой никудышный?

— Использовать возможность, вот что важно, детка. В мире бокса есть чему поучиться; и на три четверти это вовсе не касается самого бокса. Когда-нибудь я вас просвещу.

Так они разговаривали всю дорогу, но чувствовалось, что мысли его витают где-то в другом месте и внутри он весь напряжен. И не удивительно. Драться и побеждать — в этом его жизнь, и он, видимо, немало зарабатывал и не мог позволить себе на чем-то споткнуться.

— Полулегкий вес считается в боксе самым легким? — спросила Перл.

— Да нет же, черт возьми. Есть еще легчайший вес и вес пера. Легкий вес идет следующим за моим. Я иногда выступаю и против боксеров в легком весе. Вот тут-то мне раз и не повезло.

— Не повезло?

— Когда-нибудь я вам расскажу. Вот мы и прибыли. Как раз вовремя.

Они поставили машину на улице среди множества других и направились к странному зданию, похожему на ратушу, под названием «Манор Плейс Батс».

— Мне придется вас теперь оставить, Устричка. Вот ваш билет. Я приду к вам, как только освобожусь.

— Почему вы называете меня Устричкой?

— А вы не догадываетесь? — рука его, сжимавшая ей локоть, была твердой, как железо. — Эй, Терри, присмотри за моей девушкой, хорошо? Мне пора. Позаботься о ней.

Крупный мужчина с обрубкообразными руками и свернутым носом провел Перл к месту в третьем ряду. Перл казалось, будто все обращают на нее внимание, ей было не по себе. Жаль, с ней нет сейчас Хэйзел или кого-нибудь, с кем можно перекинуться словом. Просторный зал с рядами стульев, как в кинотеатре, но, кроме стульев, в нем ничего больше не было. От входа шли облицованные кафелем коридоры с множеством объявлений о лечебных ваннах. Зал оказался не таким уж жалким, как она ожидала; публика была довольно простоватой, рабочий люд и служащие средней руки, среди них несколько бывших боксеров, об этом говорили их Лица. Она приметила потрясающе броскую и довольно банальную девицу с платиновыми волосами, в темных очках для шика, в мини-юбке и высоких ботфортах.