Взрыв на складах был очень мощный, хотя и не достиг полных параметров атомного.

Позже подобное явление получило название СЯР – самопроизвольный ядерный разгон…

Попавшие в эпицентр погибли сразу. Не меньше бед принесло и радиоактивное облако, низко пронесшееся над городом, лесами и полями.

Сонечка Палина, лаборантка объектовской ТЭЦ, и две ее подружки по дороге домой были накрыты облаком взрыва в полутора километрах от места аварии. Оставшийся путь доехали на рейсовом автобусе.

Спустя час – температура, рвота, понос, отеки. С неотложкой отправили в медсанчасть…

Доза, ею полученная, составила двести пятьдесят рентген. Кроме того, надышалась и наглоталась активности внутрь. Вся распухла. Выпали волосы…

Палин неделями дежурил у ее изголовья. С содроганием смотрел на жену. Милой Березки больше не было… На койке лежала отекшая, облысевшая и сильно постаревшая женщина. Лишилась сна. Лежала с открытыми глазами, тупо уставившись в пространство перед собой…

– Сонечка, милая, – просил Палин, – усни хоть немножко.

Пустые серые глаза. Глухой голос:

– Нету сна, Вова… Мне кажется, я никогда не спала. Странно думать, что где‑то спят люди… А ты храпел ночью…

Палин покраснел. Соня пристально посмотрела на мужа и твердо сказала:

– Бросай меня, Вовка. Зачем я тебе такая?..

– Никогда! – ответил Палин.

Соня вдруг сильно побледнела и потеряла сознание.

– Ей вредны эмоции. Положительные тоже… – сухо сказал лечащий врач. – Нервная система еле дышит…

Лечили тогда примитивно. Давали есть сырую печень, кололи витамины и… покой… А там, куда кривая вывезет… Вся надежда на природные силы организма.

Соня ела сырую печень через силу. Плакала. Все время тошнило. Палин отирал слезы и кроваво‑красный печеночный сок, при разжевывании выступавший по углам рта и струйками стекавший вниз.

Перед аварией Соня была беременна на третьем месяце. После облучения произошел выкидыш…

Отходили Соню с трудом… Вернулась домой – другой человек. Отеки, вялость. Потеряла интерес к работе, жизни. Безразличие к людям, вещам, родному дому…

Медленно, очень медленно возвращались к ней какие‑то, крохи прежних сил и энергии. По существу, она стала глубоким инвалидом. Моча долгое время была радиоактивной. Неспокойная кровь. Стойкая лейкопения…

Сильно кружилась голова. Ноги плохо слушались. Заново училась ходить. Помощь Палина отвергала, говоря:

– Если не веришь, что научусь сама, лучше уж сразу закопай меня…

Ходила, держась за стену дома. Палин шел рядом, страховал.

Неожиданно врачи посоветовали рожать. Может быть, роды встряхнут организм и дело быстрее пойдет на поправку. Но легко сказать!.. Долгие годы – хроническая лучевая болезнь, привычные выкидыши…

Сашку родила в тридцать шесть. Очень слабенький. Синюшный. Еле выходили…

В довершение ко всему у Сони внезапно открылась сахарная болезнь. Высокое давление. Частые гипертонические кризы, никудышные нервы, слабое сердце…

И вот теперь она, Сонечка, милая белокурая Березка, которую он сразу и на всю жизнь полюбил тогда, с обостренным чувством опасности пытается таким вот своеобразным бабьим способом выручить его, Палина, своего мужа, уберечь семью, гнездышко свое…

У Палина сжалось сердце. Он встал, обнял ее за плечи.

– Успокойся, Сонечка, прошу тебя!

Майор тоже встал и со смущенным выражением на лице вышел из‑за стола.

– Не надо так переживать… Не надо, прошу вас, успокойтесь…

– Что мне делать? – довольно грубо спросил Палин майора, держа всхлипывающую Соню под руку.