«Не дошло… – уныло подумал Палин и опустил голову. – Пустой выстрел… Конечно… Если у самого тебя, который варился в этом дерьме четверть века, самосознание на этот счет проклюнулось вон с каким трудом… Чего уж тут?..»

– Что же вы предлагаете? – Вдруг услышал он голос майора.

Немного воспрянув духом, Палин поднял глаза.

– Я в тупике, майор. Видите, я даже бросился с кулаками на того, кого посчитал виноватым. Но виноваты‑то все мы, все… Всех нас бить надо… В этом фокус…

Палин заметил, что майор в упор смотрит на него, и решительней продолжил:

– Здесь надо употребить власть! Немедленное решение исполкома!.. Я берусь организовать расследование и обеспечить вас объективными уликами преступления… Милый мой, поймите!.. – взмолился Палин.

Глаза у майора забегали.

– Хотите, я вам сейчас прямо отсюда кое‑что покажу? – Палин схватил трубку телефона и набрал номер начальника смены АЭС на блочном щите управления.

«Болотов!» – послышалось в капсуле.

– Алло! Виталий! Говорит Палин…

– Ну и ну! – воскликнул Болотов. – Говорят, тебя уже зацапали. Ты не из кутузки, случаем? Хе‑хе‑хе!..

– Пока еще нет…

– Стало быть, брехня?! Ну, трепачи!

– В море еще качаешь?

– А как же… – Голос Болотова был спокоен. – Качать, не перекачать, Володя. Такая наша планида… Заходил Торбин. Жмет, торопит…

– Значит, качаете? – переспросил Палин и тут же приставил трубку к уху майора.

– Качаем, качаем… Алло! Алло!..

– А какая активность?! – крикнул Палин, не отнимая трубку от уха майора и приложившись с другой стороны.

– Почти что «куб»… – ответил Болотов. – Минус четвертая степень кюри на литр. А что делать?..

– Все… Вот так… – Палин положил трубку. – «Куб», понимаете?! Самая что ни на есть грязнотища – и в море!.. Что будем делать, майор?! – Палину уже казалось, что он на коне, и дело тронулось.

У майора Дронова снова забегали глаза. Затем он совладал с собой и, прикрыв глаза веками, глухо сказал:

– Темное это дело, товарищ Палин… Умнее всех мы с вами получаемся… Как‑то странно все выходит… С одной стороны, гордость в душе за дела наших рук, с другой, получается, надо расследовать и кого‑то привлекать. Что‑то плохо верится… Сколько уж атомными делами страна занята, а что‑то ничего особенного не слыхать было… Вот такие дела… – Майор улыбнулся, открыл просветлевшие вдруг глаза и пристукнул ладонями по столу.

Палин уже с минуту слышал в коридоре какой‑то шум, выкрики женского голоса в стороне дежурного по участку, но до его сознания не доходило, что это может означать.

– Может, пойдемте вместе к председателю исполкома, и я ему все расскажу? Досконально. Тут не понять нельзя. А? – еще раз взмолился Палин, заметив, как по лицу майора мелькнула тень легкой досады.

– Эти дела, товарищ Палин, надо через «верхи» делать. Мы при вашем атомном блоке состоим… Такие дела… Не было бы блока, и этого городка, и нас бы тут не было. Так ведь? – Он весело посмотрел на Палина, чуть наклонившись вперед, и теперь уже и вовсе было видно, что Палина он всерьез не воспринимает. Это чувствовалось и в голосе – несколько шутливо‑панибратском.

Палин заметил это и, будто пытаясь еще раз удостовериться, упавшим голосом спросил:

– Лекцию‑то надо читать?

– Ну конечно, конечно же! – В лице и голосе майора были увертливость и насмешка, и какая‑то рафинированность выговора.