– Как так?

– А вот так! Пьянь!

Возникло ощущение, будто очутился в дурном сне, заподозрил даже девчонку во вранье и потребовал объяснений:

– Тебе откуда знать?!

– Подслушала, – без малейшего смущения призналась Ольга. – Жаль, вмешаться не успела. Из тебя просто пёрло, никак заткнуться не мог!

И точно – понемногу в голове прояснялось, возвращались какие-то кусочки воспоминаний. Что-то такое Вале я и в самом деле говорил…

Вот дерьмо!

Я заставил себя погрузиться в лёгкий транс, потянулся к сверхсиле и принялся разгонять её по организму упругими тёплыми волнами. Потом сказал:

– Она упомянула нашу встречу у дознавателя…

– И ты вывалил на неё все подробности убийства! – подтвердила Ольга. – Всё рассказал! Всё!

– Просто разговор об этом зашёл, – вздохнул я.

Пусть пробелы в памяти никуда не делись, но кое-что удалось припомнить, и стал ясен примерный ход беседы. На спине выступил холодный липкий пот, зазнобило, вновь вернулась дурнота.

Влип! Вот это я влип!

Оля переставила табуретку к кровати и села напротив меня.

– Одно радует, – заявила она после этого, – хоть о наших делах не растрепал.

– Точно? – поинтересовался я без всякой надежды.

– Когда Валька спросила, зачем же тебя в таком случае сюда отправили, ты уже лыка не вязал. Начал лепетать, что вас с Казимиром хотели развести, а тут у нас кадровый голод, вот и откомандировали ещё до убийства. Ну а потом отрубился. Валька тебя в чувство привести так и не смогла. Ей с утра на дежурство, ну и попросила приглядеть, даже таблеток каких-то оставила на случай, если совсем плохо станет.

– Да я вроде ничего…

– Ничего? Петя, ты совсем дурак? Ты же в убийстве признался! Что теперь делать собираешься?

Накатило раздражение, и я зло выдал:

– Тебе-то какая печаль?

Оля замахнулась, намереваясь ответить очередную пощёчину, но лишь горестно вздохнула и махнула рукой.

– Как есть дурак. Петя, у меня на тебя планы вообще-то были. Альберт Павлович уверил, что с тобой можно работать, а теперь все задумки прямиком псу под хвост отправятся. Ты понимаешь, что Валя подумает-подумает, да и расскажет о твоём признании кому следует? Необязательно, конечно, но может ведь и рассказать!

Я зажал голову в ладонях и простонал:

– Да и пусть! Это лишь слова! Я просто пытался произвести впечатление на девушку! Лизавета Хорь сказала, будто молоденьким барышням нравятся негодяи, вот и решил себе убийство приписать!

– Когда это она такое тебе сказала? – прищурилась Ольга.

Соображал я не лучшим образом, пришлось даже напрячься, но припомнил-таки.

– В понедельник дело было! Вчера! – Я кинул взгляд на окно и поправился: – Уже позавчера. А подробности убийства за время допросов узнал, тут тоже не подкопаются. Да ведь?

– Сгодится. На этом и стой. Не вздумай только Вальке ничего доказывать, сам эту тему не поднимай. Сделай вид, будто ничего не помнишь, – посоветовала брюнетка и указала на дверь. – А теперь беги, а то на построение опоздаешь.

Я чуть ли не вывалился в крохотную прихожую, там уселся на пуфик и обулся, потом спустился по лестнице чёрного хода и поспешил к общежитию. Не опоздал, успел и зубы почистить и побриться. Ну и в полевую форму переоделся, поэтому на фоне сослуживцев ничем не выделялся, сержант Козодой никаких признаков вчерашней попойки не заметил, обошлось без нотаций и взысканий.

Но то – на построении. А вот на тренировке я впервые за долгое время не выполнил норматив даже близко.