Но то – на построении. А вот на тренировке я впервые за долгое время не выполнил норматив даже близко. Ещё и вывернуло от натуги, ладно хоть от площадки в кусты отбежать успел. Боря с Федей презрительно заржали. На них даже не глянул, не до того было.

– Съел чего-то, Николай Тарасович, – пояснил я, перехватив раздражённый взгляд прапорщика.

– Ещё раз так накушаешься, – заявил тот в ответ, понизив голос, – марш-бросок в противогазе тебе будет обеспечен. Уяснил?

– Так точно!

Ладно хоть ещё в учебной части меня, как и вчера, особо не нагружали, успел даже в перерыве несладкого чаю напиться, тогда худо-бедно полегчало. Ну а дальше – втянулся. На второй тренировке уже как-то легче было, да и очередной выезд к Эпицентру никаких неприятных неожиданностей не преподнёс.

Фома даже попенял в конце смены:

– Как тебя за руль посадили, так только сюда и мотаемся. То ли дело раньше – через день в свободном патруле!

– Съездил я раз с тобой в свободный патруль, – отшутился я. – Спасибо, больше не хочется.

Пулемётчик заржал.

На вечерней тренировке десантники так и сверлили меня любопытными взглядами, потом Карп не выдержал и спросил:

– Ну и как Валю проводил, успешно?

Ответ был у меня заготовлен заранее, выдал его безо всякого смущения:

– Нормально проводил. Чая попил.

Полина и Глаша переглянулись и захихикали.

– Да ну вас! – отмахнулся я. – Не было ничего! У неё соседка с дежурства вернулась, чаем всё и ограничилось.

На том все и отстали – все, кроме Николая Тарасовича. Прапорщик, памятуя о моём непотребном состоянии утром, задал такой темп, что под конец тренировки я даже «му» сказать не мог, до того вымотался. Но слабину давать не стал, посидел, помедитировал и поплёлся на полигон. Не дело развитие сверхспособностей забрасывать – и без того куда-то не туда развиваюсь, всё больше мышцу качаю да с оружием упражняюсь. А я ведь – оператор, без пяти минут сверхчеловек!

Но, конечно же, это всё были просто отговорки. Чувствовал я себя откровенно паршиво, и топать на полигон заставили отнюдь не сила воли и сознательность, а неуверенность и страх. Я попросту боялся идти в общежитие. Нет, комендантский патруль по запросу следственного дивизиона и тут меня отыщет, но шансы наткнуться на них по возвращении в комнату возрастали многократно. И пусть, вполне вероятно, допроса не избежать в любом случае, я намеревался этот момент предельно оттянуть.

В том не было никакого хитрого расчёта, просто некоторые склонны откладывать неприятные дела напоследок, и я был из их числа.

Вроде объяснения продуманы и зазубрены, должен отбрехаться на раз-два, а крутило потроха так, что, того и гляди, медвежья болезнь прихватит. И не надуманы эти страхи и опасения, вовсе нет. Я будто в зыбучие пески угодил или трясину – сколько ни дёргаюсь, только хуже делаю. И на обстоятельства свои злоключения уже не списать, сам дров наломал преизрядно…

Ну а тут и время тяну, и тренировкой себя изматываю. Всё не так треволнения душу режут, не до них просто становится. Тут бы воздух в лёгкие протолкнуть…

Я прогнал комплекс основных упражнений по работе с кинетической и тепловой энергиями и гравитацией, уделив особое внимание их нейтрализации, а потом заставил себя расслабиться и взглянул на садившееся в дымку перьевых облаков солнце, мотнул головой, и вот оно – понеслось!

Освежающим холодом хлынула энергия, её приток усиливался с каждым ударом сердца, и я едва успевал разгонять по организму сверхсилу, распределять и выравнивать плотность потенциала.