Захлопал пистолет, и Георгий Иванович едва успел передвинуть кинетический щит, прикрыв нас от пуль. Воронец нёсся вниз по склону, сигая с валуна на валун, и стрелял на ходу, я шибанул старшину десантников молнией и – попал! Метил в грудь, но разряд притянуло к оружию, ТТ выбило, а в следующий миг на меня обрушилось небо.

Навалилась невероятная тяжесть, и я рухнул на камни. Помутилось в глазах, воздух выдавило из лёгких, многократно возросшая сила тяжести обездвижила и едва не расплющила, а вот Городец хоть и упал на одно колено, не растерялся и сместил зону повышенной гравитации в сторону от нас.

Ух!

Я втянул в себя воздух и рывком поднялся, не удержался на ногах и упёрся ладонями в камень, а в следующий миг десяток молний оплёл капитана смертоносным клубком змей. Затрещали электрические разряды, и остро запахло озоном, но заземление выдержало, вот только в следующий миг импульс вышиб из-под Георгия Ивановича камень, и капитан не устоял, покатился вместе с осыпью вниз по склону.

Иван Воронец, весь в пыли и крови, вмиг оказался рядом и ткнул ножом, я встретил остриё раскрытой ладонью. Клинок хрустнул и переломился – техника закрытой руки оказалась сильней закалённой стали. Низовой пинок я принял на голень, попытался разорвать дистанцию и уже на полушаге назад пропустил резкий хук по рёбрам. Разом перехватило дыхание, оступился, свалился с камня и покатился, набивая синяки и шишки. Но синяки и шишки – ерунда. Если б не вовремя сконцентрированная в месте удара сверхсила, десантник неминуемо превратил бы мои внутренности в фарш, столько оказалось вложено в хук энергии.

Остановиться заставила попавшаяся на пути сосёнка. Столкновение со стволом едва не вышибло дух, но не вышибло, и я успел среагировать, когда Воронец сгенерировал электрический разряд. Разом нейтрализовал все протянувшиеся ко мне цепочки ионизированных молекул, и полдюжины молний не долетели, на полпути вильнули к земле.

Сверкнуло!

В глазах заплясали отблески, и на ум не пришло ничего лучше, чем повторить свой коронный приём и шибануть десантника гравитационным выплеском. Увы, лишь впустую потратил полсотни килоджоулей – старшина моих потуг попросту не заметил и вновь ринулся врукопашную. Пришлось катнуться в сторону, а там не удержался на краю широкого камня и упал с него за миг до того, как принявшая на себя удар Воронца сосёнка с хрустом переломилась, словно и не была в пару ладоней обхватом.

Мой внутренний потенциал серьёзно просел, но не обнулился окончательно, и я приготовился забросить себя импульсом вверх по склону холма и забросил бы, да только старшина вдруг качнулся в сторону и резко вскинул руку. Когда миг спустя раздались выстрелы и пули начали одна за другой падать на камни, я не увидел кинетический щит обычным зрением, скорее, просто ощутил некую аномалию, прикрывшую десантника незримым энергетическим полотнищем. Не колебался ни мгновенья, сразу бросил на нейтрализацию центральной части завесы остатки собственных сверхсил.

И – получилось! Очередная пуля угодила старшине в живот, он согнулся и следующую поймал уже плечом. Едва не оступился, скакнул вниз и побежал, пытаясь затеряться в темноте, но тщетно. Городец нагнал его и выстрелил в затылок; красным так и плеснуло.

Для верности капитан всадил пару пуль в спину, развернулся и поспешил по склону, на ходу меняя магазин.

– За мной!

Всё тело болело, но пересилил себя, начал перебираться с камня на камень, постарался не отставать от Георгия Ивановича. Ну и не отстал.

Как оказалось, гравитационным выплеском я приложил пилота, и приложил так, что к нашему появлению он ещё не очухался толком даже. Впрочем, Хмурый мог расшибиться и при падении о камни – летел-то вверх тормашками.

Заслышав шаги, пилот перевалился на бок и швырнул в Городца шаровую молнию.