– Рано, – поосторожничал Санька. – Подождем до утра, и надо зараженное поле найти.

Так за разговором они прошли оставшуюся половину деревни и добрались до последнего дома. Забор у кузнеца был пожиже, чем у остальных, но ворота, как и у всех, заперты.

– Кузнец, открывай! – забухал кулаком по створке Георгий. – Скауты пришли!

– Чего вам? – раздался из-за забора осторожный голос.

– Федор, это мы! – ответил Санька. – Староста прислал к тебе на ночлег, с утра пойдем руду смотреть.

– А, ну заходите.

Ворота слегка приоткрылись, и скауты протиснулись во двор.

– Слышь, Федор, а чего вы все запираетесь? – решил выяснить Леха.

– А все закрываются, и мы стали тоже, – ответил кузнец. – По зиме как-то лось из леса забрел, бегал по дороге. Да мало ли, волки придут или еще зверь какой.

– Как-то ты странно волков боишься – со стороны деревни. – Санька указал рукой на видневшийся из-за дома огород. – Со стороны леса у тебя даже забора нет.

– Почему нет, там плетень, – не согласился Федор. – Пока хватает. А кроме волков иногда и люди дурят, так что приходится предостерегаться. Пойдемте в дом. Мамо, у нас гости!

В дверях дома показалась пожилая женщина и кивнула парням.

– Федя, сходи за водой тогда, помыться и чай поставить.

Федор схватил два ведра, стоявших в сенях.

– Я с тобой пройдусь, – предложил Санька и обернулся к женщине: – Вы покажите ребятам, где разместиться.

Солнце уже уходило за лес на другом берегу реки, а на площади у колодца, как заметил Санька, начала собираться небольшая толпа.

– Федор, а ты почему ржаной хлеб не ешь? – спросил Санька, отбирая у кузнеца одно ведро.

– Почему не ем? Ем. – Кузнец немного замешкался. – Ты не говори никому, мамо сама печет. Хороший вкусный хлеб на ржаной закваске. А тот, что пекарь делает, не могу, у меня от него голова болит. Мы его поросенку отдаем.

– Поросенок себя хорошо чувствует после этого?

– Спит много, на то он и свинья.

Набрали воды, Санька с любопытством посмотрел на толпу. Высокий, худой, как гардеробная вешалка, старик, на нем даже пальто болталось, как на вешалке, что-то вещал кучке собравшихся крестьян. Санька подошел поближе, прислушиваясь.

– …наступает эпоха мировых сов и небесных коней! – изрекал старик. – Уже скоро, скоро вы все это увидите!

Федор подошел к Саньке и потянул его за рукав.

– Узурпаторы!!! – Старик выбросил костлявую руку со скрюченными пальцами, указывая на Саньку. – Захватили символ мирового древа! Башня Олафа в замке, она наш символ! Мировое древо отделяет мир космоса от мира хаоса! Не дайте миру хаоса победить!

Вся толпа неодобрительно уставилась на Саньку, символ узурпаторов.

– Пошли отсюда, – прошептал кузнец, оттаскивая скаута подальше.

– Это что у вас такое, секта какая-то? – оглянулся на старика Санька.

– Они каждый вечер собираются, а это помощник старосты, мозги им промывает.

– Ничего себе сюрпризы, – фыркнул Санька.

«Они же бунт готовят, – думал он по дороге. – Надо сюда целый отряд присылать, вычищать эту заразу.