|
Верил сам Бернард в то, что сейчас говорил, или нет – неизвестно, но братьев пламенный призыв легендарного командира завел. Даже мои мрачные от перспективы остаться в стороне патрульные и те приободрились, расправив поникшие плечи. Карлос и Вольф вышли перед строем своих бойцов и начали отдавать последние инструкции. Я сделал то же самое. – Всем понятен приказ? Повторяю: головной «самсон» следует за замыкающим Пятого, остальные согласно походному порядку! По машинам – разойдись! Бойцы разошлись каждый на положенное ему место. Мы с Михаилом направились к нашему «хантеру», но прежде чем включить зажигание, Михаил указал мне на крадущуюся к фургону Виссариона массивную тень, без сомнения принадлежавшую беглому дьякону Джерому. – Вернулось блудное дитя! – проговорил Михаил. – Однако не уверен, что наш магистр радостно обнимет его и закатит по этому поводу пирушку. Бедный толстяк, лучше бы вообще не возвращался... Едва различимые проселки, петляя в свете фар, вели нашу колонну на север к нормандскому побережью. Гаубица делала чуть более тридцати километров в час, разрывая ночь лязгом стальных траков. Когда до цели оставалась четверть пути, наша рация издала слабый писк и голосом Бернарда приказала остановиться. Мы повиновались. Я и Карлос подошли к машине главнокомандующего. Бернард уже ждал нас снаружи, прохаживаясь взад-вперед и разминая затекшую поясницу. – Дальше идти с фарами опасно – засекут, – Мясник поглядел в сторону едва-едва порозовевшего востока. – Дождемся более сносной видимости. Время позволяет, да и гаубице остыть надо. Брат Эрик, вы на «хантере» поезжайте вперед, только выставьте затемнители. Через полтора-два десятка километров вас должны встретить Добровольцы, которые с вечера обязаны были перекрыть периметр. Их старшина ждет нашу группу. Узнайте обстановку и доложите мне по рации. Я прихватил с собой помимо Михаила также Гюнтера и Януша, заставив их смотреть по сторонам с заднего сиденья джипа. Объехав колонну справа, мы ринулись в предрассветные сумерки. – Гюнтер, я видел, как перед построением ты разговаривал с братом Вольфом, – Михаил, успевая следить за дорогой, развернулся вполоборота к германцу. – Что-то твой бывший командир не больно весел. Уж не приболел ли случаем? – Брат Бернард... устроил ему нагоняй, – ответил Гюнтер в своей обычной манере, задумчиво и нехотя, при этом не сводя взгляда с правой обочины. – Недостача одной гранаты. Говорит, что... в Ватикане сам несколько раз все пересчитал. Прямо мистика... какая-то. Усатая мистика посмотрела на меня и довольно осклабилась: – Да-а-а, трагедия. И что ему светит? – Месяц карцера... по приезде в Ватикан. – Глупо, – продолжая улыбаться, заметил Михаил. – Будь на его месте я, то наверняка не спалился бы так по-детски. Что от Вольфа требовалось, так это просто доложить как на бумаге... Гюнтер оторвался от окна: – Соврать командиру... что ли? – Это ты, человек-домкрат, врешь, а я лишь кое-чего не договариваю. Усвой раз и навсегда! – Когда это я врал? – возмутился германец. – Если у тебя есть... доказательство, то предъяви... хоть одно! – А-а-а, забудь! – нервно отмахнулся Михаил. – Я не про то!. |
