— Разумеется. Прошу, барон, не стесняйтесь.

Мы принялись за трапезу.

— Так вот, — после паузы продолжил Тарковский. — Ко мне недавно обратился один из сыновей барона Энгмана. Кажется, вы некоторое время учились с ним в одной школе.

— Было дело. Его перевели.

— Да-да. Всё верно. В общем, я ссудил ему двести тысяч. А затем парнишка пропал. Вместе с братом. Но это так, к слову. С ним-то у меня договорённости не было.

— Куда же он мог деться? — спросил я.

— Полагаю, вы знаете, маркиз. Как я уже сказал, у меня есть привычка следить за должниками.

Так-так. Похоже, Тарковский намекал на то, что в курсе, что случилось с незадачливыми анимагами.

— И что же вам удалось выяснить, господин барон? — спросил я.

— Их видели входящими с неким стариком в один дом. Ночью. А затем оттуда вышли вы. В компании этого самого старика. Вот только с тех пор Энгманов никто не встречал. Их отец вемьма озадачен.

— Хотите сказать, я что-то сделал с ними?

Тарковский пристально уставился на меня.

— А вы это отрицаете?

— Пока нет. Продолжайте.

Барон кивнул.

— Видите ли, поскольку сын Энгмана, как мне представляется, мёртв, я бы хотел обсудить свои вложения. Вы же понимаете, что теперь отдать долг некому.

— Понимаю. И весьма вам сочувствую. Вы ждёте, что я возмещу вам убытки?

— Хотелось бы. Если вы не против. Мне это представляется справедливым. Всё-таки, именно вы стали причиной того, что я лишился должника.

— Допустим, дело обстоит именно так, как вы говорите, барон. И я даже согласен, что у вас есть некоторые основания для претензий ко мне. Однако я ни за что не поверю, что вы приехали ко мне лично из-за паршивых двухсот тысяч. Тем более, что вексель было бы логичней предъявить отцу того, кто брал у вас деньги. Не говоря уж о том, что ваша ссуда была потрачена Энгманами на то, чтобы попытаться меня убить.

— Что-то в этом роде я и предполагал, — ответил Тарковский, ничуть не смутившись. — Разумеется, лишь после того, как мне доложили о том, что видели вас выходящим из того дома. До этого я считал, что парень проигрался и хочет в тайне от отца расплатиться с долгами.

— Тем не менее, в виду озвученного мною обстоятельства довольно странно требовать возместить убытки с меня, вы не находите?

— Взамен я гарантирую, что барон Энгман не узнает, что случилось с его сыновьями. По крайней мере, кто стал причиной их гибели. Ведь, обратись я к нему, пришлось бы раскрыть ставшую известной мне информацию.

Тут, конечно, попахивало шантажом. С другой стороны, всего двести тысяч.

— Спасибо, что пришли ко мне, — сказал я, улыбнувшись. — Разумеется, я с удовольствием выплачу вам сумму, которую вы ссудили. Это не проблема.

— Хм… Всё не так просто.

Неужели? Интересно, почему.

— А в чём сложность, барон?

— Видите ли, господин Скуратов, я выдал деньги под проценты.

— Ну, вряд ли там много набежало.

Тарковский вежливо улыбнулся.

— Разумеется. Я бы даже не стали об этом упоминать, если бы не один момент. Дело в том, что вернуть сумму Энгман смог бы мне только после того, как стал бы самостоятельным человеком. И то далеко не сразу. Иначе говоря, прошло бы несколько лет, прежде чем он вернул бы долг.

— И за это время, конечно, накопились бы немалые проценты, — понимающе кивнул я. — Хорошо, барон, сколько вы рассчитываете с меня получить?

— Не стану утомлять вас деталями, но смею заверить, что сумма честная. Миллион двести сорок тысяч.

Я присвистнул.

— И правда, выгодное вложение.