На Элвис было голубое переливающееся платье с высоким воротником, вышитым золотыми нитками, с широкими рукавами. Но Хелли и ожидала чего-то в этом роде. Элвис, в отличие от Хелли, никого своим видом не удивила. С момента своего приезда в Реддинг-Хиллз и до сего дня Хелли одевалась примерно так же, как Руни, и все время совершала какие-то необдуманные поступки.

Сегодня Хелли выглядела спокойной и очень красивой. Жаль только, что произошла эта стычка с Аннабел. А ей так хотелось, чтобы сегодня Роджер увидел ее в первый раз, когда она, спокойная и прекрасная, будет спускаться по лестнице в холл, а не в момент ссоры с его сестрой.

Теперь, глядя на нее, он будет думать о том, что произошло наверху, будет недоумевать, в чем же причина. Щеки Аннабел все еще горели, и, когда остальные гости прошли в гостиную, она осталась стоять в дверях, в ожидании глядя в опустевший холл. Хелли помогала разносить напитки и вместе со всеми смеялась над чем-то, что говорил Джон Коттар. Раздался стук в дверь, Аннабел сорвалась с места, и смех затих — все замерли, заинтригованные тем, кого это Аннабел понеслась встречать с такой поспешностью, что едва не сбила с ног мисс Паргайтер в стремлении первой добежать до двери.

Слов Аннабел разобрать было нельзя, слышалось только невнятное бормотание, а Хелли громко сказала:

— Не думаю, чтобы кто-нибудь из нас был знаком с Саймоном, за исключением мисс Паргайтер, разумеется. Он совсем недавно переехал в эти края. — Хелли надеялась, что ей только кажется, что ее голос звучит чересчур возбужденно.

Аннабел ввела Саймона в гостиную. Она держалась за его локоть, глаза ее сияли, а улыбка была просто ослепительна. Хелли была абсолютно уверена, что за те несколько секунд, пока они дошли от входной двери до гостиной, Аннабел успела рассказать Саймону, что Хелли подозревает его в том, что он охотится за приданым, потому что, войдя, он сначала долгим взглядом посмотрел на Хелли, и только затем по его лицу разлилась широкая светская улыбка.

Судя по всему, внешне обед протекал очень удачно, и Саймон в немалой степени этому способствовал. Он был новым лицом в этом обществе, у него была интересная профессия, он обладал шармом и очень хотел всем здесь понравиться. Он прямо заливался соловьем, и Хелли настойчиво твердила себе, что она вовсе не виновата в том, что Аннабел оказалась такой дурочкой, попавшись ему на удочку.

Хелли все это не касается, но что ей сказать, если Роджер спросит о Саймоне, не вдаваясь в подробности того, как глупо она себя вела?

Саймон сейчас говорил об этической стороне современного рекламного дела, отвечая на вопрос, который задал ему Томас Перри, а Хелли отвернулась от Саймона, посмотрела на Роджера и почувствовала, что внутри нее что-то сжимается, словно ей есть что скрывать от него.

Вечер продолжался, и Хелли все более убеждалась, что не сможет говорить с Роджером о Саймоне. Стоит ему задать вопрос — и она потеряет дар речи. Она просто не в состоянии будет выразить что-либо словами.

Элвис наблюдала за ней, заинтригованная появлением мужчины, знавшего Хелли до ее переезда сюда, заехавшего засвидетельствовать свое почтение, который, судя по всему, был без ума от Аннабел. Вопросы в ней так и кипели, и она только ждала момента, чтобы поинтересоваться:

— А в Лондоне вы жили далеко друг от друга?

— Не особенно, — ответил Саймон, — через реку.

Он посмотрел на Хелли, и она вспомнила о той квартире, где они собирались поселиться вместе. Она так и не узнала, переехал туда Саймон или нет. «Тот день был все-таки самым счастливым в моей жизни, — подумала она. — Ведь если бы он тогда попросил меня выйти за него замуж, я бы согласилась. Но во всей этой истории никогда не было ничего, кроме придуманных, несбыточных грез.