— Надо было кого-то из детей взять, чтобы нам Зинаиду Михайловну показали, — поздно спохватилась я.

— Тоже мне проблема, не думаю, что здесь много Зин, — фыркнула Алина и во все горло заорала: — Зина!

Женщина, чьи ноги мокли в тазике и которая собиралась учинить им педикюр с пристрастием, встрепенулась и повернула голову в нашу сторону.

— Что я говорила! Зину вычислить — раз плюнуть. Ай да я, молодец, — похвалила себя за сообразительность Алина и легонько подтолкнула меня к Зине. — Пошли.

— Вы Зина? — спросила я.

Женщина смотрела на нас и то поднимала из воды ступни, то вновь их опускала, наперед не зная, удастся ей продолжить педикюр или придется его закончить, так и не начав.

— А вы… — Зина потянулась к полотенцу, решив все же, что сегодня не ее день для гигиенических процедур.

— Я Марина Клюквина. Вы мне вчера звонили, — представилась я. — Спасибо, что вы не оставили наших детей одних. Вот, возьмите. — Я полезла в кошелек и достала купюру — обещала ведь отблагодарить, а обещания надо выполнять.

— Ну что вы, не надо, — для порядка стала отнекиваться Зинаида.

— Как же не надо, если ваш муж вашу работу выполнил. Этого не мало? — усомнилась я в том, достаточно ли даю денег.

— Это даже больше, чем мне обычно за смену начисляют, — призналась Зинаида и спрятала деньги в карман.

— Так ведь и обстоятельства дежурства были не совсем обычные.

— Да уж. Такого у нас не было. Вы знаете, мне как-то не верится, что ваша родственница могла убить девушку.

Я благодарно улыбнулась Зине.

— Хотя… — продолжила она и замолчала.

Я внутренне напряглась.

— Что хотя? — мрачно спросила я, все же в надежде, что не услышу ничего ужасного.

— Странная уж больно она, — выдохнула Зинаида. — Вы уж не обижайтесь, но странная.

— Хорошо, — у меня отлегло от сердца. Странность — это не такой уж страшный порок. — Зинаида Михайловна, вы можете нам рассказать, что насторожило вас в поведении Степаниды Степановны?

— По большому счету, и рассказывать нечего. Я заметила, что с ней что-то не так, давно, а если быть точной, с вечера среды. У нас прошлая среда вообще сумасшедшей была.

— Что так? — подстегнула к разговору Зинаиду Алина.

— День заезда.

— Очень хорошо! — горячо воскликнула Алина.

— Что же в этом хорошего? — удивилась Мишина.

— Я к тому, что мы потом непременно вернемся к проживающим в доме отдыха. В смысле, вы нам обрисуете каждого из них.

— А разве я могу знать каждого?

— Ну хотя бы кто запомнился.

— Если только так, — согласилась Зинаида и опять опустила ноги в тазик, решив, что впереди разговор долгий и она вполне успеет распарить ноги. Долив горячей воды из чайника, она попросила нас напомнить: — Что рассказывать?

— Начните с того, почему вам Степа показалась странной, — помогла я Мишиной.

— Вы ее Степой называете? — ухмыльнулась она. — А что? Подходящее прозвище.

— Это не прозвище, это имя, — обиделась я за Степу.

— Ну да, ну да. — Зинаида сморщила лоб, вспоминая, что ее насторожило в нашей родственнице.