— К чему же он имел отношение? Хабибулла опять снисходительно усмехнулся.

— Твоя великая страна тогда уже умирала, — сказал он. — Когда умирает больной лев, шакалы и гиены сбиваются в стаи и, не дожидаясь, когда он испустит дух, рвут от него куски мяса. Таков закон жизни, Ольга.

— И ты хочешь сказать, Хабибулла, что стаю шакалов тогда возглавлял мой отец?

— Мистер Коробов, несомненно, был из крупных хищников, но не думаю, что тогда — самым крупным…

— Кто же тогда был самым крупным?

— Точно не знаю, — пожал плечами Хабибулла. — Ваши десантники блокировали мой отряд в ущелье, и я не мог проследить весь путь «продукта» и круг лиц, причастных к нему.

— А кто такой Инквизитор?

— Генерал Дьяков из Управления контрразведки КГБ. Говорят, в прошлом он был одним из самых лучших русских разведчиков-нелегалов. Человек Инквизитора, майор Шведов, добыл у моих врагов доказательства причастности к бизнесу генерала Походина и ряда подчиненных ему особистов. Назревал скандал. Но твоему отцу каким-то чудом удалось сделать козлами отпущения совершенно непричастных к нашему бизнесу офицеров десантного полка, в котором служил твой муж.

— Чудо тут вряд ли замешано, — задумчиво протянула ошеломленная рассказом Хабибуллы Ольга. — Просто такой исход был тогда скорее всего удобен всем…

— В конце концов люди Инквизитора перекрыли границу моим караванам, и бизнес мне там пришлось свернуть, — сказал Хабибулла и провел ладонями по лицу. — Заметая следы, Походин подставил тогда командира десантного полка Павлова, помнишь его?

Ольга кивнула.

— Говорят, он потом застрелился, — вздохнул Хабибулла. — Он хорошо относился к нашему населению. Жаль полковника.

— Жаль врага, Хабибулла?

— Мой отряд, если угодно — банда, не вел активной войны с русскими. Для вас я был враг, потому что афганец — враг и потому что учился в русской школе КГБ. Они мне не доверяли, и я никому не доверял. Я делал бизнес и ничем другим не интересовался.

— Мое похищение — тоже бизнес? Хабибулла утвердительно кивнул головой.

— На Востоке сохранился аманат — заложничество, — пояснил он. — Я отправил через границу пять караванов с «продуктом». Мне была нужна гарантия от мистера Коробова, что я получу за «продукт» свои доллары.

После трех суток пребывания в десантном полку мужа, на которое ее отец подозрительно легко получил разрешение в Министерстве обороны, Ольга возвращалась на военном автобусе в аэропорт. Автобус с офицером и двумя вооруженными солдатами конвоя трясся по пыльной горной дороге. Кроме них, в аэропорт из полка ехали по своим делам с десяток вольнонаемных женщин — связисток, поварих, прачек — и два солдата-дембеля. Ольга с любопытством рассматривала афганский пейзаж и с затаенной улыбкой вспоминала три ночи и три дня их сумасшедшей любви со Скифом.

Из-за поворота показался караван верблюдов, и вдобавок к нему выскочил желтый автобус, у которого неожиданно заглох мотор. К окнам прильнули смуглые лица его пассажиров и с интересом смотрели на остановившийся на обочине автобус шурави.

Верблюды важно шествовали по дороге, огибая автобус со всех сторон. На животных висели тюки с шерстяными покрывалами для шатров, мешки с провизией, домашний скарб — на каждом из них было по полтонны груза. И когда один из верблюдов остановился и прижался мордой к стеклу, за которым сидела Ольга, другой неожиданно провалился в расщелину.