Голос Гвидо стал более жестким.

– Кризи, – сказал он, – ты должен вести команду на захват виллы. Эта команда твоя, а не моя. А я сделаю все возможное, чтобы освободить Люси. Но сделать это должен я. Мне понятно, что ты сейчас чувствуешь, но быть там должен я.

В неясной ночной мгле Кризи взглянул в глаза друга и понял, что тот прав.

– Ладно, – сказал он. – Только не забудь, что Тони Коуп служил в войсках морской пехоты специального назначения. В таких делах он разбирается лучше, чем любой из нас.

Они повернули к дому. Все остальные спали на втором этаже или делали вид, что спят. Когда пришло известие о похищении Люси, он разбудил только Гвидо. В ближайшее время беспокоить остальных не было нужды. Он посмотрел на часы и подумал о том, будет ли Томми Мо связываться с Глорией, и если да, то когда он ей позвонит. Если до двух ночи Томми Мо не проявится, то Гвидо отправится на встречу с Дэймоном Броадом, который переправит его на «Бурю». Тогда Кризи соберет остальных ребят в четыре утра, и они двинутся в Сай Кун.

Гвидо пошел на кухню и вернулся с кофейником и двумя чашками. Потом вынул колоду карт. В ожидании новостей они пили кофе и играли в кункен.

Палубу патрулировали два охранника в черном. На плечах у них висели автоматы. Внизу, в салоне, пятеро других пили виски. Восьмой мужчина в небольшой кормовой каюте издевался над Люси Куок Линь Фон.

Как только сампан отчалил от пристани в гавани Гебы, мужчины сорвали с нее одежду и привязали за руки и за ноги к четырем стойкам кровати. Потом все вышли из каюты, где остался лишь их предводитель. По его манере говорить на кантонском диалекте и темному оттенку кожи Люси подумала, что это был чуй чау. По виду ему было лет пятьдесят с небольшим. Она решила, что это и был главный боевик 14-К.

Он взглянул на ее обнаженное тело и произнес:

– Это будет продолжаться ровно столько, сколько ты сама захочешь. Ты все мне расскажешь об американке и людях, которых она наняла. Сколько их, как их зовут, чем вооружены и какой у них план действий.

Она взглянула в его жестокие глаза и подумала, что он вполне мог возглавлять банду убийц, расправившихся с ее семьей. Ее ужас сменился гневом, и слова, почти неосознанно сорвавшиеся с ее губ, нанесли ее тюремщику самое сильное и глубокое оскорбление, какое только могла нанести китаянка китайцу:

– Ты даже пара от моей мочи не стоишь!

Сказав это, она с усилием повернула голову и плюнула прямо ему в лицо.

Мужчина отскочил. Глаз его она видеть не могла, потому что тыльной стороной руки он стирал с лица ее слюну. Но когда он опустил руку, Люси разглядела, что в его маленьких глазках кипит ярость. С минуту он стоял не двигаясь и только пристально на нее смотрел. Потом он отошел к буфету и вернулся с короткой резиновой дубинкой.

– Мне приказано, – сказал он, – получить от тебя необходимые нам сведения, но так, чтобы на теле твоем не осталось следов. Уж не знаю, почему мой хозяин так с тобой церемонится, но обещаю тебе доставить невыносимую боль.

Через час он отошел от нее и улыбнулся, глядя на ее изможденное лицо.

– А ты храбрая, Куок Линь Фон, и можешь переносить сильную боль.

Он посмотрел на часы, и Люси поняла, что время его истекало. На лице бандита играла гнусная ухмылка.

– Тело твое выносливо, но теперь мы проверим, насколько силен твой дух и твое достоинство. Если ты не дашь информацию, которая мне сейчас нужна, я позову одного из моих людей и он тебя изнасилует. Ласковым он с тобой не будет. Если ты и после этого откажешься говорить, я позову следующего, и он сделает с тобой то же самое.