— Стой у двери, — наставляет он Кэри. — Не уходи. Откроешь ее, как только услышишь нас.

— Я никуда не уйду, — заверяет его тот. — Удачи.

Райс смотрит на меня, спрашивая взглядом, готова ли я.

Я киваю. Я готова больше, чем это можно выразить словами. Кэри толкает, распахивая, дверь. На улице всё еще темно. Нас обволакивает свежий апрельский ветерок, и я осознаю, насколько спертый воздух внутри школы. Делаю вдох и задерживаю воздух в легких.

Мы с Райсом переступаем порог.

За нами тихо и плотно затворяют дверь.

Перед нами забор. Мы машинально встаем спиной к спине, проверяя обе стороны. Пусто.

Никого нет.

Я чувствую дыхание донельзя напуганного Райса.

— Ты думаешь, это действительно мистер Каспер? — шепчет он.

— Не знаю, — отвечаю я.

— Я не хочу умереть сегодня, Слоун.

Мы оба глядим на дорожку, ведущую к стадиону. Он кажется размытым пятном, полностью открытым. Мы не знаем, что нас там ждет. Дорожка перед школой огорожена забором, недалеко от него находится стоянка, но нам всё равно придется обойти здание. И если дверца закрыта, нам придется через забор перелезать. Это невозможно сделать беззвучно.

Я бы не переживала из-за этого, если бы была одна, но теперь со мной Райс. Я оставлю его, когда между нами будет большое расстояние, но сейчас должна быть осторожна ради него. Я не такая эгоистка, как Лили. Кивком головы я указываю в направлении передней части школы. Райс тяжело сглатывает и кивает в ответ. Я делаю шаг вперед, но он хватает меня за руку.

— Давай я… — его голос надламывается. — Давай я пойду первым.

Я отрицательно мотаю головой, однако он всё равно выходит вперед. Я следую за ним, беспрестанно оглядываясь. Мы подходим к забору. Райс нагибается, я — тоже.

Прижав лица к сетке забора, мы внимательно осматриваем территорию.

Улица впереди выглядит пустой и почти обычной, как в нормальное утро, когда мир только начинает просыпаться. Но стоит нашим глазам привыкнуть к темноте, как медленно проявляется то, что совсем не нормально. Окна в доме на противоположной стороне улицы разбиты, а передняя дверь широко распахнута. На газоне лежит что-то, напоминающее очертаниями человеческое тело. У телефонного столба стоит искореженная, врезавшаяся в него машина, и я представляю человека, погибшего во время столкновения и так и лежащего на руле. Неплохой способ уйти. Больше мы ничего не видим.

Никаких мертвых.

Может быть, они всё еще у Руссо?

Райс пробует открыть дверцу забора. Закрыта.

— Мы должны перелезть одновременно, — говорит он.

Мы вставляем носки кроссовок в сетку. Она трясется и дребезжит от нашего веса, а бейсбольные биты бряцают по металлу. Райс задерживает дыхание. Перекинув ноги на другую сторону забора, он спрыгивает. Спрыгнув за ним, я мягко приземляюсь. Райс хватает меня за руку и тянет за живую изгородь в углу школы.

— Видела что-нибудь? Видела?

Я мотаю головой. Мы на цыпочках идем вдоль здания по клумбам, пока не доходим до бетонной дороги, ведущей к главному входу. Прячемся в тенях каждый раз, как издаем какой-нибудь звук, а потом ускоряем наше продвижение. Наконец мы достигаем другого конца школьного здания, минуем велосипедную стойку и останавливаемся у школьной стоянки.

— Что, если его покусали? — спрашивает Райс, и я готова поклясться, что его вопрос вызывает у нас одну и ту же мысль:

«Почему никто не подумал об этом раньше?».

— Он же не вернулся к жизни, — говорю я. — Значит, его не покусали.