— Полиция думает, что речь идет о шпионаже.
Я снимаю шляпу перед швейцарцами! Благодаря часовой промышленности они сумели создать отличные зубчатые шестеренки.
— Так думает полиция?
— Да. Это правда, что вы шпион?
Слово «шпион» шокирует меня.
Неточно... Я принадлежу к секретным французским службам.
— И вы убили этого человека по приказу своего начальства?
— Позвольте мне отговориться служебной тайной.
Она не настаивала.
— Мы останемся здесь до ночи?
— Нет, скоро по соседней улице будет проезжать «Тур де Сюиз», и все выйдут посмотреть. Тогда вы сможете подняться ко мне.
Какая умная женщина! Я положил голову на согнутый локоть и расслабился, забыв о присутствии романтической швейцарочки. Вдруг она стала трясти меня.
— Пойдемте. Пора.
— Вы уверены?
— Да... Я живу на третьем этаже... Берите зонт и постарайтесь прикрыть лицо...
Она собрала мою мокрую одежду и завернула в простыню. Мы пересекли двор, чопорные, как послы при вручении верительных грамот.
Вот и лестница... Я в страхе кошусь на массивную дверь: что если кто-нибудь сейчас откроет ее?
Но никто не появляется. Мы взбегаем на третий этаж, перепрыгивая через ступеньки. Я почти врываюсь в квартиру, которая состоит из просторной светлой комнаты, большой кухни, служащей также столовой, и ванной. Я оставил зонт у входа и положил свою одежду в ванную комнату. Она открыла дверь в комнату.
— Садитесь.
Я сажусь на диван лимонного цвета.
— Прилягте, — советует моя маленькая хозяйка, — вы кажетесь очень усталым.
Я действительно подустал. И очень плохо себя чувствую. Я просто разваливаюсь, меня тошнит, и, должно быть, поднялась чертовская температура. Несмотря на такое состояние, я чувствую, что от меня страшно воняет. Малышка протерла меня одеколоном, запах затхлого бассейна был сильнее.
— Скажите, мадмуазель, не могу ли я принять ванну?
— Я хотела вам это предложить...
Она вышла, и я покидаю диван и бреду в ванную. Молодая девушка внимательно смотрит на меня. Ее голубые глаза, кажется, начинают танцевать на лице.
— У вас совершенно разбитый вид!
— Нет, я... Кажется, я заболел в этой гнилой воде!
Вода в ванне горячая. Она обнимает меня, как пуховое одеяло. Я вытягиваюсь, совершенно разбитый. Мое сердце готово разорваться, я задыхаюсь... С трудом поднимаюсь и встаю на пол.
Невозможно переносить давление воды, не смотря на ее нежность и тепло. Она напоминает мне недавнее пребывание в бассейне. Теперь я понимаю, что час, проведенный мной под кувшинками, будет одним из самых жутких часов моего существования. Со временем это перейдет в кошмар.
Я пытаюсь одеть халат, но не могу. Мои движения становятся все более неточными... Все в тумане... Мне холодно, я стучу зубами... Заворачиваюсь в банную простыню и иду в комнату. Малышка уже приготовила постель. Белые простыни ждут меня. Я падаю на них...
— Мне холодно, — я стучу зубами, — мне холодно...
Она набрасывает на меня одеяла... Ничего не помогает... Она дает мне выпить немного спирта.
— Послушайте, — шепчу я, — я сильно заболел... Для вас лучше предупредить полицию...
Я совершенно обессилел и не способен сопротивляться. Ее прохладная рука ласкает мой лоб.
— Не бойтесь ничего, — шепчет она. — Не бойтесь ничего.
Я взаправду заболел. Мне казалось, что я прошел сквозь туннель, пронизанный светом. Я открыл глаза, огляделся, не узнавая помещения. Но что-то оно мне напоминало... Ах, да, комнату малышки!
Она приблизилась со шприцем в руке, решительно сдернула простыню и протерла ледяной ватой мне левую ягодицу. Я попытался протестовать, но почувствовал укол в мягкое место. |