Глава 19

Полицейский в форме провел Сэма Морейна в кабинет, где за бюро восседал Фил Дункан.

Морейн облизнул болевшую губу и изобразил на лице вымученную улыбку.

— Думаю, ты прав, Фил. Это безумие — совать нос в криминальные дела, когда ничто тебя к этому не обязывает. Меня это привело только в тюрьму.

Дункан сделал знак сопровождавшему:

— Все в порядке. Можете идти.

Когда полицейский вышел, Дункан посмотрел на часы:

— Через десять минут, Сэм, я должен быть на заседании Большого жюри и доложить всю эту омерзительную историю. Это значит, что я навсегда расстанусь с политикой.

— Как ты решился на такой шаг? — спросил Морейн.

— Это единственно разумный шаг, который мне оставалось сделать.

— Но с политической точки зрения это невыгодный для тебя поступок, так ведь?

— Ты прав. Однако когда я приносил присягу, вступая на свой пост, то поклялся выполнять обязанности наилучшим образом в силу возможностей и умения. И сейчас я поступаю именно так.

Морейн понимающе кивнул.

— Теперь, — продолжал Дункан, — можешь ли ты мне сказать, что намерен делать?

Морейн удивленно поднял брови.

— Не увиливай, — предупредил его Дункан. — Я не собираюсь задерживать тебя надолго. Где документы?

— Разве тебе не вручили портфель?

— Когда его открыли, то обнаружили там только подборку журналов. Видно, тебе пришлось совершить набег на газетный киоск и использовать весь находившийся там запас.

— Там еще не все журналы, — поправил Морейн. — Кое-что осталось.

— Как это понимать?

— Я рассчитал, что они меня отправят в каталажку, и потому сохранил несколько штук, чтобы было что почитать.

Дункан горестно вздохнул:

— Ну хватит, Сэм. Выкладывай. Морейн отрицательно повел головой.

— Почему ты скрываешь правду?

— Я хочу, чтобы ты выложил свои карты на стол раньше, чем это сделаю я.

— Не могу.

— Почему?

— Потому что не могу.

— Где Натали Раис?

— Под стражей.

— Ее вызвали в качестве свидетеля на заседание Большого жюри?

— Да.

Морейн облизал губы.

— Но был ли вызван в этом качестве еще кто-нибудь помимо тех лиц, о которых мне известно?

— Если тем самым ты хочешь осторожно выяснить насчет отца Натали Раис, — заметил Дункан, — то мы еще не обнаружили, где он скрывается, но сделаем это в ближайшее время.

— Если вы заставите его давать показания перед Большим жюри, — с расстановкой произнес Морейн, — то он будет в полном отчаянии. Элтон Раис в таком состоянии духа, что совершит какой-нибудь сумасбродный поступок, который нанесет непоправимый ущерб жизни его дочери.

— Многие судьбы сейчас под ударом, — безразличным тоном откликнулся Дункан. — Где документы, Сэм?

— Эти бумаги, если они действительно находятся у меня, являются козырем, не правда ли, Фил? Я их не отдам, пока все остальные карты не будут лежать на столе.

— Это уже сделано.

— Нет, это не так.

— Какую ты преследуешь цель?

— Я намерен договориться с тобой, Фил.

— А я ни о чем договариваться с тобой не собираюсь. Как, впрочем, и ни с кем другим. Я просто выполняю свой долг.

— Но то, о чем я хочу договориться, поможет тебе это сделать.