|
— Все становится текучим, если ждать достаточно долго… И потом: — Конечно, сердце у меня каменное, но оно все равно болит… И еще: — Сан-Антонио — хорошее место для смерти. Будь я человеком, я хотел бы пасть при Аламо… В конце концов, минут через десять таких отрывочных разговоров, они вошли в громадную пещеру с отполированным до блеска полом. Этот пол, как перископ, отражал все, что происходило на поверхности земли. Зрелище ужасало: темная волна иадов катилась по улицам, где Феба проходила всего несколько часов назад. Она увидела, как по улице прокатилась голова какой-то гигантской статуи, сметая на своем пути целые дома, и как посреди площади приземлился небольшой остров с бьющимися на нем рыбами. Увидела корабли, застрявшие среди шпилей собора: их якоря свешивались вниз, как веревки колоколов. А сверху падали дождем существа, поднятые из глубин моря снов. Некоторые напоминали рыб, но другие — фор мы, вдохновленные рассказами моряков или вдохновляющие их, — выглядели куда более странно. Вот морская змея с глазами, горящими, как маяки. А вот праматерь всех осьминогов, обвившая щупальцами мачты затонувшего корабля. — Черт побери, — скачал Король Тексас, — Она всегда любила свой город больше меня, но я его переживу. Феба промолчала. Она обратила взгляд к иадам. То, что она увидела, действовало на ее рассудок как душевная болезнь, страшная и неизлечимая. Оно не имело лица. Не разбирало вины. Может быть, не имело сознания. Оно наступало просто потому, что могло наступать, и остановить его было невозможно. — Они уничтожат Эвервилль, — сказала Феба. — Возможно. — Нет. Невозможно. — Тебе-то что? Ты, кажется, не очень его любишь. — Не очень. Но я не хочу видеть, как он гибнет. — Ты и не увидишь, — напомнил Король Тексас— Ты здесь, со мной. Феба призадумалась. Конечно, он вряд ли согласится помочь. Но есть другой способ. — Если бы я была Мэв… — Ты не такая сумасшедшая. — Но если бы я была ею». И если бы я основала город — не историями, а собственными руками… — Что тогда? — Тогда, если бы кто-то спас его от разрушения… Она рассчитала правильно. Последовали пятнадцать секунд молчания, в течение которых Ливерпуль дрожал и рушился под ее ногами. Потом Король сказал: — Ты бы могла полюбить за это? — Могла бы. — О боже, — прошептал он. — Похоже, иады покидают город. Они движутся по берегу. — По мне. Я ведь камень, помни это, — сказал Король, потом погладил неуклюжей рукой ее лицо. — Спасибо. Ты дала мне надежду. — Он повернулся и пошел к выходу. — Оставайся здесь. — Я не… — Я говорю, оставайся и смотри. 2 Во время путешествия к Мем-э Б'Кетер Саббату Ной говорил Джо о страхе, который наводят иады своим приближением, но только теперь, выброшенный на улицы Ливер пуля, Джо увидел все своими глазами. |
