– Понимаете, – девушка встала, – я – тоже модельер. Правда, пока не очень известный, начинающий…

– А! Так вы шьете свои модели! – хлопнул себя по лбу Дмитрий. – А я голову ломал, понять не мог…

Что именно подумал ее спутник, Ника так и не узнала, потому что в этот момент увидела Хреновского – в проеме какой-то раскрытой двери у игровых автоматов.

Демократ нервно подпрыгивал рядом с тем самым коммунякой Шугановым, которому час назад собирался предметно выдернуть ноги. Между ними радостно и пьяно голосил «однорукий бандит». На парламентских лицах горел неподдельный азарт. Автомат последний раз крякнул, расплылся в сотнях разноцветных улыбок и замолк. О металлический поддон не звякнула ни одна монета.

– Ах ты, гаденыш американский! – саданул по красному блестящему боку Хреновский.

– Все, моя очередь! – нетерпеливо отодвинул его Шуганов.

– Давай, давай, красная сволочь, попытай счастья! – миролюбиво отозвался знатный демократ.

Лидер коммунистов бросил монеты, нажал кнопку. Автомат снова отчаянно замельтешил картинками, загундосил, дернулся, смолк. Что-то негромко звякнуло.

– Ура! – восторженно и коротко высказался коммунист.

– Эх ты, голь перекатная, – уныло отреагировал Хреновский. – Чтоб я так вшивому пятаку радовался…

– Из копеек рубль складывается, – философски заметил Шуганов. – А из пятаков – золото партии.

– Ну, все, отойди, – нетерпеливо оттолкнул его Хреновский. – Дай мне.

– Нет уж, – занял прежнюю позицию соперник. – Я выиграл, я и продолжаю, как договаривались!

– Когда это Хреновский с вами, коммуняками, договаривался? – заносчиво бросил демократ. И мощно двинул плечом уже протянувшего руку оппонента.

Ника с ужасом поняла, что присутствует при зарождении очередного политического конфликта, который неизбежно отразится на всем многонациональном российском народе. Сбросила руку Дмитрия, пытавшегося ее увести, вошла в игровой зал.

– Петр Адольфович!

– Не мешай, – отмахнулся тот, не оборачиваясь. – Не видишь – играем?

– Петр Адольфович! – Девушка решительно похлопала Хреновского по розовому плечу.

Тот обернул к Нике горящий взор, открыл рот, собираясь адекватно отреагировать на досадную помеху, увидел – кто, заулыбался.

– А, Вероника, простите, я вас оставил! Вот, ведем с коллегой, так сказать, политические дебаты…

– Как вы можете? – возмущенно выпалила девушка. – Мы же с вами только что обсуждали! Вы обещали выступить с законопроектом… – Повернулась к заинтересовавшемуся коммунисту: – А вы? Да вы оба просто обязаны сложить депутатские полномочия!

– Почему? – в один недоуменный голос искренне удивились народные избранники.

– Да потому что больные люди не могут руководить страной!

– Я – здоров! – оторопело расправил плечи Хреновский. – С чего вы взяли?

– Я – тоже! – в тон ему пискнул Шуганов.

– У вас налицо психическая зависимость от игры. Игромания! – громко и серьезно заявила Ника. – Теперь мне ясно, кто губит нацию! – Она сердито буравила глазами застывших игроков. – Это с вашей легкой руки обнищали тысячи семей! Дети обворовывают родителей, старики лишаются жилья! Дети – отцов, мужья – жен!

– Вероника Владиславовна, вы о чем? – забеспокоился Хреновский.