– Она проснулась с криком. – Руди не повернул головы на шаги Евы, продолжая смотреть в лицо се­стры. – Звала меня на помощь. Она издавала какие-то нечеловеческие звуки. – Он взял тонкую, длинную ла­донь Пайпер и провел ею по своей щеке. – Я был ря­дом, но она не узнавала меня, а когда к ней подошла медицинская сестра, набросилась на нее с кулаками. Она не понимала, где находится. Ей казалось, что она все еще… Ей казалось, что он все еще с ней.

– Она сказала что-нибудь, Руди? Она назвала его имя?

– Она прокричала его!

Руди поднял лицо, Еве оно показалось маской мертвеца. В нем не было ни кровинки, и оно напо­минало восковой слепок.

– Да, она назвала его имя, – сказал Руди, пытаясь взять себя в руки. – «О Саймон, не надо! – кричала она. – Саймон, не надо! Не надо, не надо, нет! Не де­лай этого опять!»

Жалость к обоим пронзила сердце Евы.

– Руди, мне надо поговорить с ней.

– Ей необходимо поспать. Ей надо забыть все это. – Он поднял свободную руку и поправил Пайпер сбив­шиеся волосы. – Когда ей станет лучше, когда она бу­дет в состоянии передвигаться, я заберу ее отсюда. Ку­да-нибудь в теплое солнечное место, где много цветов. Там она излечится от всего этого. Я знаю, что вы думае­те обо мне, о нас. Меня это не волнует.

– Не имеет значения, что я думаю о вас. Только ее состояние имеет значение. – Ева подошла к кровати с другой стороны, чтобы видеть его лицо. – Не кажется ли вам, что она выздоровеет быстрее, если будет знать, что человек, который сделал с ней все это, арестован? Мне необходимо поговорить с ней.

– С ней сейчас нельзя разговаривать об этом. Вы не можете понять, что она переживает, каково ей сейчас!

– Я могу понять. Я знаю, через что она прошла. Я очень хорошо представляю себе, через что она про­шла, – повторила Ева, четко выговаривая каждое слово и глядя прямо в глаза Руди, который с интересом смот­рел на нее. – Поверьте, я не сделаю ей больно. Я хочу изолировать этого человека, Руди, прежде чем он сдела­ет то же самое с кем-нибудь еще.

– Ну, хорошо, – сказал он после некоторого раз­мышления. – Но я должен быть здесь. Я могу ей пона­добиться. И доктор, доктор тоже должен находиться здесь! Если ей станет плохо, он сможет вновь успокоить ее.

– Ладно. Но вы не должны мешать мне работать.

Руди кивнул и снова посмотрел на лицо Пайпер.

– Скажите, сможет ли она… Как долго… Если вы знаете, что сейчас с ней, сколько времени ей понадо­бится, чтобы все это забыть?

– Она никогда не забудет этого, – сказала Ева грустно. – Но она научится с этим жить.

– Мне надо, чтобы она была в полном сознании, – сказала ему Ева, и он внимательно посмотрел на нее своими карими глазами.

– Я знаю, что вам нужно, лейтенант. В обычных ус­ловиях я бы ни за что не согласился будить искусствен­ным образом такую пациентку, как Пайпер. Но я пони­маю необходимость этого. Надеюсь, и вы понимаете, что ей необходим максимальный покой.

Доктор пощупал пульс и внимательно изучил пока­зания мониторов.

– Ее состояние стабильно, – сказал он, оглянув­шись на Еву. – Но выздоровление от физической и пси­хологической травмы такого рода – дело долгое.

– Вы когда-нибудь бывали в клиниках для изнаси­лованных?

Доктор удивленно поднял брови.