— Посмотрите, кажется есть! Похоже, мы ждали именно этого — развязка не за горами.

— Что сказала соседка Солонцовых? — уточнил Май, по дороге в агентство.

— Что родители сейчас на работе, младшие дети в школе, а старшую дочь она уже больше месяца не видела. Больше я ничего выяснить не успела — бабушка торопилась на сериал.

— Ох уж эти сериалы — опиум для народа. Ладно, вроде бы всё сходится. Отвезти тебя домой?

Ангелина посмотрела на дисплей телефона — рабочий день окончен, но домой не хотелось, и она отрицательно покачала головой.

— Нет, если не возражаете, я пока с вами побуду.

— Со мной? А говоришь, не влюбилась, — улыбнулся Май.

Девушка густо покраснела, осознав двусмысленность своего ответа.

— Перестаньте, я просто нервничаю из-за всей этой истории и не успокоюсь, пока не выяснится, что Кира тут не причём!

— А остальные тебя не волнуют?

— За остальных я поручиться не могу, тесно общалась только с Кирой. Она хорошая девушка и ничего плохого сделать просто не способна!

— Ну, значит и в шоу-бизнесе карьеры не сделает. Хорошие девушки скучны как уроки литературы: ими публику не зацепишь, распугаешь только. — Заметил Май, откровенно любуясь огнём возмущения, немедленно запылавшим в синих очах помощницы.

— По-вашему, чтобы сделать карьеру нужно обязательно быть стервозной и беспринципной?!

— А ещё небрезгливой и неразборчивой в связях, — спокойно дополнил Арбенин. — Высокие звания, большие возможности, лавры, гонорары и прочие регалии светской жизни частенько передаются половым путём. Нужно быть наивным чукотским ребёнком, Скворцова, чтобы не понимать таких элементарных вещей.

Ангелина помрачнела и, отвернувшись к окну, упрямо заявила:

— Мне всё равно как было у других, у меня будет иначе! И хватит уже всех мерить одной меркой, на эстраде полно людей, которые добились всего свои талантом, вот Заряна, например.

— Это плохой пример — на эстраде её уже нет, и никогда будет, — возразил Май, попутно отвечая на звонок Холмса: — Алло, да, еду в агентство. Куда? Понял, сейчас буду.

Он резко вывернул руль и машина, развернувшись на сто восемьдесят градусов, понеслась к Зеркальному дому.

Она прекрасно понимала, что история с замыканием, выведшем из строя какой-то важный механизм в системе видеонаблюдения, не более чем уловка. Скорее всего, её пытаются вычислить. Ну и пусть пытаются, пусть даже вычислят — это уже ничего не изменит, она успеет уничтожить Зарецкого, а что будет с ней потом — не важно!

Пока всё складывается удачно, эта дурочка сама попросила принести попкорн, стоило только намекнуть. А вот и пудреница, маленькая и плоская, такую без проблем можно спрятать в ладони — никто не заметит. Яд в пудренице — очень удобно! Тот самый, которым отравилась её глупая мать. Аня понятия не имела где Раиса его взяла, но навсегда запомнила, что этот белый порошок может сделать с женщиной, даже с самой красивой.

Многочасовые судороги и почти чёрная синева, залившая всё лицо — ни красоты, ни спасения, только уродливая и неизбежная смерть! Жаль, она не видела лица Заряны в её последние минуты! Роксикова заняла её место на проекте и на сцене, хотя Анин голос был намного лучше. Тогда, четыре года назад, до цели ей не хватило малости — красоты. Теперь она красива и по-прежнему талантлива, но проклятый Зарецкий, словно издеваясь, снова выбрал на роль примы другую, а ей указал тёплое хорошо оплачиваемое место на… задворках, и она не простила.