– Была. Вы сказали, что я была красивой, – возмутилась я.

– Так красивой же, – удивился он. – Было бы странно, если бы в вашем возрасте…

Я встала, резко отодвинув стул.

– Извините, инор Альтхауз, у меня совершенно пропал аппетит.

Перед майором я извиняться не стала. Надеюсь, это последний раз, когда я с ними разделяю трапезу. Уже выйдя из столовой, я услышала, как дядя выговаривал племяннику:

– Вальдемар умоляю, будьте с дамой повежливей. Я не переживу, если инора нас покинет.

У иноры желание покинуть этот дом было, и сильное, но поскольку она даже не добралась ни до одного тайника, пришлось оставить желание собрать вещи и гордо хлопнуть дверью. Я остановилась, сжала руки и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула – это всегда помогает успокоиться – после чего направилась в библиотеку. Действительно, чего тянуть? Это сейчас майор немного не в себе, потому что действие зелья ослабло, а потом у него могут появиться куда более неприятные вопросы.

В библиотеке неожиданно защемило сердце. Столько книг и все принадлежали моей семье. А теперь они никому не нужны. Я провела рукой по корешкам, которые, казалось, только меня и ждали. Я вас почитаю. Всех. Каждую из вас я подержу в руках, открою и непременно извлеку что то ценное. Но не сейчас.

Я сморгнула выступившие слёзы и сделала шаг к тому месту, которое было указано в качестве тайника.

– Инора Альдер, я хотел с вами поговорить.

Голос, раздавшийся за спиной, принадлежал неугомонному майору. Наверное, решил, что недостаточно меня добил утраченной красотой, решил перечислить все мои недостатки. А ходит то как тихо. Привык подкрадываться и пугать бедных женщин.

– Слушаю вас, лорд фон Штернберг, – повернулась я к нему.

– Я вижу, на что вы нацелились, – заявил он.

Я запаниковала. Если он видит тайник, то не напрасно ли я сюда вообще явилась? Но до тайника я даже не дошла, не говоря уже о том, чтобы попытаться его открыть, так что буду всё отрицать. Я сюда пришла выбирать книгу для чтения, на чём и стоять буду.

– И на что, по вашему, я нацелилась? – поинтересовалась я самым неприятным тоном.

– На брак, разумеется.

– К какой брак?

– Не притворяйтесь, – раздражённо сказал он. – Разумеется, на брак с моим дядей, не со мной же. Для меня вы слишком стары, а вот дядя может клюнуть на ваши увядшие прелести.

– Да что вы себе позволяете? – возмутилась я. – У меня и в мыслях этого не было.

– Неужели? – усмехнулся он, совершенно мне не поверив. – Для иноры в вашем положении одинокий богатый холостяк – лакомый кусочек. Но не надейтесь, что его деньги отойдут вам.

– Потому что они отойдут вам? – едко уточнила я. – То есть сейчас вы заботитесь не о своём родственнике, а о своём благосостоянии?

– Ага, значит, вы всё таки собрались прибрать моего дядюшку к рукам? – торжествующе заключил он.

– В вас сейчас говорит болезнь, а не мозги, – отрезала я, вытащила первую попавшуюся книгу и устроилась в том самом кресле, в котором я в детстве любила читать.

Время словно обратилось вспять, когда кресло радостно приняло меня в свои объятия. Я чуть ноги под себя не поджала по вернувшейся сама собой привычке, но вовремя вспомнила, что, с точки зрения наблюдающего за мной майора, я инора, уже стоящая одной ногой на краю могилы, а значит, вести себя так не могу. Ничего, сейчас он постоит, постоит и уйдёт, а я не только ноги подберу, но и тайник очищу. Если перед его дядюшкой я еще испытывала какую то неловкость, то майор наши ценности точно не получит. Единственный племянник, сын любимой сестры – именно так охарактеризовал его инор Альтхауз.

Майор постоял, пристально меня разглядывая, потом понял, что этим меня не пробьёшь, но вместо того, чтобы убраться из библиотеки, прошёлся вдоль стеллажей, вытащил какую то книгу и устроился напротив меня.