– И к чему такая срочность у Каролины?

– Она учится на целителя. Думает о теме диплома.

– Катрин тоже хотела, но родители посчитали, что у неё слишком невысокий Дар, чтобы идти на такой риск, как обучение в академии.

Про Катрин я помнила, что она являлась внучкой иноры, жила с родителями, была старше меня на год и имела кучу достоинств. Бабушка так и говорила – «кучу», не уточняя, какие именно достоинства туда свалены. Может, их только за недостатки засчитать можно? Когда мы жили ещё здесь, я в этой девице ничего интересного не замечала. Но когда это было…

– Риск, инора Линден? – удивилась я.

– Конечно, риск. Для юной девушки такое заведение – однозначный урон репутации, – ответила она с милой улыбкой. – Наверное, вы это сами уже поняли, если собираетесь возвращать семейное достояние таким странным способом.

– Эмилия, что ты имеешь в виду? – изменившимся голосом спросила бабушка.

Я тоже встревожилась, потому что у иноры не могло быть никаких сведений о наших сокровищах. Мы и сами о них только только узнали. И только только собрались до них добраться, а оказалось, что в Гёрде о наших планах уже в курсе. Или инора тоже училась с бабушкой предсказаниям?

– Как что? Брак, разумеется. Альтхауз до сих пор завидный жених.

– Ты не находишь, что он несколько староват для моей внучки? – куда спокойней поинтересовалась бабушка.

– Инор с таким доходом не может быть старым. С годами богатые женихи становятся только выдержанней. Особенно когда хранятся в потомственном доме целителей.

Говорила она с совершенно серьёзным выражением на лице, которое всё же не удержала в конце, и залилась смехом, как юная инорита.

– Ты не меняешься, Эмилия, – рассмеялась и бабушка.

– Мы не меняемся, – поправила её подруга. – Меняется только мир вокруг нас. Ты как отсюда уехала, совсем скучно стало. Внучку как маскировать будешь? Альтхауз её непременно узнает.

– Чепец и грим изменят кого угодно, – оптимистично заявила бабушка. – Будем делать из неё даму средних лет, замученную жизнью.

– Грех это – портить такую красоту, – ответила инора.

– Другого варианта получить нужное нет, – вздохнула бабушка.

– Этот тоже может не сработать. Нечисто там что то с этой вакансией. Точно сказать не могу, но шепчутся, что Альтхауз странные требования предъявляет.

– Лина на них согласится. Она же не собирается там долго работать, – уверенно сказала бабушка. – Так только, нужное… переписать.

Заминка была слишком характерной. Бабушка, не привыкшая врать, чуть не оговорилась и не поставила под сомнения возможность изъятия нашего наследства. Её подруга подозрительно посмотрела на неё, потом на меня.

– Надеюсь, вы не втянете меня во что то противоправное?

– Эмилия, что ты говоришь? Внучке просто нужен доступ в библиотеку, – оскорбилась бабушка. – Что ты можешь найти противоправного в том, что она приобщится к работам предков? Из фон Кёстнеров всегда выходили выдающиеся целители, известные своими нетрадиционными подходами. И при этом они всегда добивались нужного результата.

О роде фон Кёстнеров бабушка умела говорить долго и красиво, так долго, что в потоке слов хоронились не только подозрения, но и любые мысли. Я зевнула и поняла, что ещё немного – и усну прямо на этом диванчике. Очень удобном и мягком. И подушечки на нём такие вдохновляющие…

– Богиня, – встрепенулась хозяйка, – вы же после дороги, а вам завтра рано вставать. Луиза мы ещё наговоримся в любом случае, примут Каролину на работу или нет. А сейчас – по комнатам и спать.

Уснула я сразу, стоило голове коснуться подушки, а ведь была уверена, что разнервничаюсь и глаз не сомкну.