– У организации, занимающейся магическими преступлениями, куда больше возможностей, чем у нас.

Кажется, теперь я знаю, что означают таинственные буквы «МП» на вывеске этого заведения…

– Мудрая мысль, Вальди, – раздался ехидный голос Фидлера. – Было бы неплохо, если бы ты сам всегда этим руководствовался. А то лезешь на рожон, словно ты бессмертен. Да ещё и не один.

– Я собирался только проверить.

– Проверил? Чуть свою группу не положил и сам не остался без магии.

Похоже, сейчас речь шла о том несчастном случае, который свёл нас с Вальдемаром. Но как мне ни хотелось об этом узнать, сейчас важнее было другое.

– Инор Фидлер, как там моя бабушка?

– А что с ней могло случиться? – удивился он. – Всё чисто. Инора немного слаба, но через час другой от слабости и следа не останется. Сейчас я попрошу нашего целителя о ней позаботиться.

– Я сама целитель, – возмутилась я. – И могу сама позаботиться о бабушке.

– Милая моя, вы не знаете нашей специфики, – по доброму ответил он. – Я понимаю ваше беспокойство о родственнице, но сейчас вам к ней не нужно подходить, она слишком нестабильна ей достаточно общества супруга. Не переживайте, в случае, подобном случаю с вашей бабушкой, помощь идёт довольно стандартными для нашей конторы зельями. Разве что целитель ещё раз проверит, что всё в порядке. Вы же сами не откажетесь от дополнительной консультации?

Не дожидаясь моего ответа, он запер дверь в комнату с кушеткой, словно не рассчитывая на моё благоразумие, и вышел, оставив нас с Вальдемаром вдвоём. Я косилась на дверь, за которой находились бабушка и инор Альтхауз, и жалела, что не могу сейчас туда зайти. Молчание повисло ненадолго.

– Каролина, у нас появилась возможность закончить то, что мы не успели сделать до появления Отто.

На всякий случай я отодвинулась от Вальдемара подальше и небрежно сказала:

– Мы просмотрели всё до последнего листика.

– Так я и не про бумаги вашего отца говорю.

– Вальдемар, бывает, что пациент влюбляется в своего целителя. Это чувство проходит после завершения лечения.

– Это явно не наш случай. Давайте поспорим, что не пройдёт, – усмехнулся он.

– Я не буду с вами спорить.

– Боитесь, что окажусь прав? Правильно боитесь.

– А мне кажется, боитесь вы, – не поддалась я на провокацию. Оказывается, для этого достаточно сидеть на некотором расстоянии. И близость Вальдемара перестаёт туманить мозги. – Что, когда курс процедур закончится, вместе с ним пройдут и ваши чувства.

– Если я и боюсь, то совсем не этого.

– Чего же? – усмехнулась я, окончательно придя в себя.

– Того, что пока я буду сомневаться, наведённое чувство или нет, кто нибудь уведёт столь замечательную инориту прямо у меня из под носа.

– Вы настолько в себе не уверены?

– Каролина, вы же понимаете, что не в этом дело? Меня к вам тянуло даже тогда, когда вы были в гриме и казались гораздо старше, а уж сейчас просто сносит голову при виде вас. Каролина, я уверен в одном: я вас люблю.

Признание прозвучало очень неожиданно, но от этого не показалось мне хуже. Мне и раньше признавались в любви, но никогда до этого дня не было желания ответить: «И я вас». Проблема была в том, что делать этого ни в коем случае было нельзя, я лихорадочно подбирала нужные слова, от чего меня спасло возвращение инора Фидлера, который пришёл в компании целителя.