|
Он медленно распластался, прилепившись на некоторое время к окну, а затем двинулся прочь, оставив на стекле прилипшие частицы себя - медленно смывающееся пятно. - Он не повредился? - спросил Грант. - Нет, - ответил Мичелз. - Если бы он повредился, вокруг нас мог бы образоваться небольшой тромб. Я надеюсь, не такой, чтобы причинить какой-либо вред. Если бы мы были больших размеров, мы могли бы попасть в беду. Взгляните на это. Грант посмотрел в направлении, куда указывал палец Мичелза. Он увидел небольшие стержнеобразные предметы, бесформенные фрагменты и осколки, и над всем этим красные тельца. Тут он отыскал объект, на который указывал Мичелз. Он был огромный, молочного цвета, и пульсировал. Он был зернистым, и внутри его молочности мелькало что-то черное - сверкающие кусочки, настолько черные, что словно светились бесцветным черным светом. Внутри массы была темная область, туманно просвечивающая через окружающую молочность и сохраняющая постоянную, непульсирующую форму. Невозможно было четко определить ее границы. Молочный выступ неожиданно вытянулся в сторону стенки артерии, и вся масса, казалось, выливалось через него. Он побледнел, заслонился другими объектами, затерялся в водовороте. - Что это было? - спросил Грант. - Белое кровяное тельце. Здесь их немного, по крайней мере, в сравнении с красными кровяными тельцами. На одно белое приходится около шестьсот пятидесяти красных. Но белые значительно больше и могут двигаться самостоятельно. Некоторые их них могут вообще прокладывать себе путь вне кровяных сосудов. В нашей шкале размеров это просто пугающие объекты. Хотелось бы и мне быть столь же внушительным. - Они мусорщики человеческого тела, не так ли? - Да. Мы размером в бактерию, но у нас металлическая шкура, а не слизистая полисахаридная оболочка. Я уверен, что белые тельца могут улавливать эту разницу, и до тех пор, пока мы не повредим окружающие ткани, они не будут реагировать на нас. Грант попытался не обращать слишком пристального внимания на отдельные объекты и охватить всю панораму в целом. Он отступил назад и прищурил глаза. Это был танец! Каждый объект трепетал на своем месте. Чем меньше был объект, тем более резко выраженным был его трепет. Это был колоссальный, буйный балет, в котором хореограф сошел с ума, а танцоры не могут вырваться из объятий вечной безумной тарантеллы. Грант закрыл глаза. - Вы ощущаете его? Я думаю, это Броуновское движение. - Да, я это чувствую, - ответил Оуэнс. - Это не так плохо, как я предполагал. Поток крови вязкий, значительно более вязкий, чем соляной раствор, в котором мы были, а большая вязкость гасит колебания. Грант чувствовал, как корабль дергается у него под ногами то в одну, то в другую сторону, но вяло, а не резко, как тогда, когда они находились в шприце. Протеин, входивший в состав жидкой части крови, "протеиновая плазма" (эти слова всплыли в голове Гранта откуда-то из подсознания) успокаивала корабль. Совсем неплохо. Он почувствовал прилив бодрости. Наверное, и все остальное будет хорошо. - Теперь я советую вам всем возвратится на свои места. Мы по артерии скоро достигнем мозга. Я собираюсь приблизиться к одной из стенок. Все, кроме Оуэнса, уселись в свои кресла, продолжая жадно впитывать все, что они наблюдали вокруг. - Я думаю, просто стыдно, что у нас будет всего несколько минут на все это, - сказала Кора. - Доктор Дьювал, а вот это кто такие? Группа совсем крошечных структур, слипшихся вместе и образовавших компактную трубчатую спираль, проплывала мимо них. |
