— На работу, Лена. Ты же знаешь, я много работаю. Вызвали вот.

— Вызвали?! Ты что, президент, чтобы тебя вызывать?! Гос-по-ди! Такое чувство, что без тебя в этой стране ничего не обходится! А ты подумал, что сын тебя не видит? Что уже забыл, как папа выглядит? Мне что ему, фотографии показывать?

— Вот и покажи.

Общаться с сыном Тимуру Аркадьевичу не хотелось. Мальчишка снова начнет ныть: «Купи, купи, купи, у Пети есть, у Миши есть!» Можно подумать, он видит мать. Круглосуточно — охрана, няньки, гувернантки, частная школа, в классе пять таких же избалованных пустых пацанов. Вырастет мажор — ни идей, ни мыслей. «Купи, папа, купи!»

Настроение, и без того поганое, испортилось, и Тимур Аркадьевич обернулся к Лене:

— Домашние дела — твои проблемы, милая. Воспитание ребенка — твоя обязанность. А я вас обеспечиваю.

— Да лучше бы не обеспечивал! — Она прижала кулачки к подбородку, и губы у нее задрожали. — Ты совсем нас не любишь! Мы тебе для «галочки» нужны! И зачем я за тебя замуж пошла?!

— Так разводись, — предложил Тимур Аркадьевич. — Я тебе даже Егора оставлю. Только, Лена, придется поумерить аппетит. Чего тебе не хватает? Любви? Ты прекрасно знаешь — я не умею проявлять чувства.

Она уже рыдала — растрепанная натуральная блондинка, совсем юная, тридцать лет. Многие сочли бы ее желанной. Тимур Аркадьевич это понимал. В другой день, возможно, он поговорил бы с Леной (все же обижать ее — все равно что самоутверждаться за счет ребенка), предложил бы новые занятия, курсы, танцы, путешествие. Сегодня — не до нее.

— Всё, Лена, я ушел. Вечером попробую вернуться, если не смогу — позвоню. Постарайся к моему приходу успокоиться. — Тимур Аркадьевич коснулся ее щеки кончиками пальцев.

Наверное, не стоило заводить эту семью. Он слишком стар. Ему трудно с молодежью, и этот сын ему не нужен… Но вопрос статуса. Не женись Тимур Аркадьевич — пошли бы слухи. А Лена все же не так плоха и почти не мешает. Еще бы не требовала внимания… Захотелось сделать ей приятное, и Тимур Аркадьевич положил на тумбочку у кровати кредитку:

— Купи себе что-нибудь.

Когда он выходил, Лена закричала в спину:

— Подавись своими деньгами! Не нужны мне они! Не нужны!

Тимур Аркадьевич только плечами пожал. Егор пока не встал, и встречи с сыном удалось избежать. Шофер уже вывел машину из гаража и прогрел двигатель. Тимур Аркадьевич устроился на переднем сиденье, шофер включил мигалку, и они понеслись, завывая сиреной, в офис «Фатума».

Хотя Тимур Аркадьевич предпочел бы лично присутствовать на месте событий. Но — статус. Человека, даже самого влиятельного, окружают железные стены условностей. Остается жить по правилам, нарушать их тихо и незаметно или же перестать казаться человеком.

Водитель включил радио — он в курсе, что нужно шефу. Тимур Аркадьевич, прикрыв глаза, слушал новости. Погромы… В нескольких торговых центрах. На рынках. На площадях. Пострадавшие — приезжие и давным-давно живущие в Москве. Эта зараза может перекинуться на другие города и страны.

Но не перекинется. Заглохнет.

Никита Каверин в больнице, Тимур Аркадьевич проконтролировал, чтобы юношу положили в «свою» больницу, под присмотр. Каверин на несколько дней выбыл из игры. Либо он остановится, либо его остановят. А толпа скоро утихнет. Нацистов (тут руки Тимура Аркадьевича сжались, аж пальцы хрустнули) пересажают и разгонят.