Потребуется верхний свет, —

 Вы жгите сколько вам угодно.

 В стихии огненной и водной

 И прочих недостатка нет.

 В дощатом этом — балагане

 Вы можете, как в мирозданье,

 Пройдя все ярусы подряд,

 Сойти с небес сквозь землю в ад.

 Пролог на небе[3]

Господь, небесное воинство, потом Мефистофель.

Три архангела.

Рафаил

 В пространстве, хором сфер объятом,

 Свой голос солнце подает,

 Свершая с громовым раскатом

 Предписанный круговорот.[4]

 Дивятся ангелы господни,

 Окинув взором весь предел.

 Как в первый день, так и сегодня

 Безмерна слава божьих дел.

Гавриил

 И с непонятной быстротою

 Внизу вращается земля,

 На ночь со страшной темнотою

 И светлый полдень круг деля.

 И море пеной волн одето,

 И в камни пеной бьет прибой,

 И камни с морем мчит планета

 По кругу вечно за собой.

Михаил

 И бури, все попутно руша

 И все обломками покрыв,

 То в вольном море, то на суше

 Безумствуют наперерыв.

 И молния сбегает змеем,

 И дали застилает дым.

 Но мы, господь, благоговеем

 Пред дивным промыслом твоим.

Все втроем

 Мы, ангелы твои господни,

 Окинув взором весь предел,

 Поем, как в первый день, сегодня

 Хвалу величью божьих дел.

Мефистофель

 К тебе попал я, боже, на прием,

 Чтоб доложить о нашем положенье.

 Вот почему я в обществе твоем

 И всех, кто состоит тут в услуженье.

 Но если б я произносил тирады,

 Как ангелов высокопарный лик,

 Тебя бы насмешил я до упаду,

 Когда бы ты смеяться не отвык.

 Я о планетах говорить стесняюсь,

 Я расскажу, как люди бьются, маясь.

 Божок вселенной, человек таков,

 Каким и был он испокон веков.

 Он лучше б жил чуть-чуть, не озари

 Его ты божьей искрой изнутри.

 Он эту искру разумом зовет

 И с этой искрой скот скотом живет.

 Прошу простить, но по своим приемам

 Он кажется каким-то насекомым.

 Полу летя, полу скача,

 Он свиристит, как саранча.

 О, если б он сидел в траве покоса

 И во все дрязги не совал бы носа!

Господь

 И это все? Опять ты за свое?

 Лишь жалобы да вечное нытье?

 Так на земле все для тебя не так?

Мефистофель

 Да, господи, там беспросветный мрак,

 И человеку бедному так худо,

 Что даже я щажу его покуда.

Господь

 Ты знаешь Фауста?

Мефистофель

 Он доктор?

Господь

 Он мой раб.

Мефистофель

 Да, странно этот эскулап

 Справляет вам повинность божью,

 И чем он сыт, никто не знает тоже.

 Он рвется в бой, и любит брать преграды,

 И видит цель, манящую вдали,

 И требует у неба звезд в награду

 И лучших наслаждений у земли,

 И век ему с душой не будет сладу,

 К чему бы поиски ни привели.