Не нажил чести и добра

 И не вкусил, чем жизнь остра.

 И пес с такой бы жизни взвыл!

 И к магии я обратился,

 Чтоб дух по зову мне явился

 И тайну бытия открыл.

 Чтоб я, невежда, без конца

 Не корчил больше мудреца,

 А понял бы, уединясь,

 Вселенной внутреннюю связь,

 Постиг все сущее в основе

 И не вдавался в суесловье.

 О месяц, ты меня привык

 Встречать среди бумаг и книг

 В ночных моих трудах, без сна

 В углу у этого окна.

 О, если б тут твой бледный лик

 В последний раз меня застиг!

 О, если бы ты с этих пор

 Встречал меня на высях гор,

 Где феи с эльфами в тумане

 Играют в прятки на поляне!

 Там, там росой у входа в грот

 Я б смыл учености налет!

 Но как? Назло своей хандре

 Еще я в этой конуре,

 Где доступ свету загражден

 Цветною росписью окон!

 Где запыленные тома

 Навалены до потолка;

 Где даже утром полутьма

 От черной гари ночника;

 Где собран в кучу скарб отцов.

 Таков твой мир! Твой отчий кров!

 И для тебя еще вопрос,

 Откуда в сердце этот страх?

 Как ты все это перенес

 И в заточенье не зачах,

 Когда насильственно, взамен

 Живых и богом данных сил,

 Себя средь этих мертвых стен

 Скелетами ты окружил?

 Встань и беги, не глядя вспять!

 А провожатым в этот путь

 Творенье Нострадама взять

 Таинственное не забудь.[7]

 И ты прочтешь в движенье звезд,

 Что может в жизни проистечь.

 С твоей души спадет нарост,

 И ты услышишь духов речь.

 Их знаки, сколько ни грызи,

 Не пища для сухих умов.

 Но, духи, если вы вблизи,

 Ответьте мне на этот зов!

(Открывает книгу и видит знак макрокосма.)

Какой восторг и сил какой напор

 Во мне рождает это начертанье!

 Я оживаю, глядя на узор,

 И вновь бужу уснувшие желанья,

 Кто из богов придумал этот знак?

 Какое исцеленье от унынья

 Дает мне сочетанье этих линий!

 Расходится томивший душу мрак.

 Все проясняется, как на картине.

 И вот мне кажется, что сам я — бог

 И вижу, символ мира разбирая,

 Вселенную от края и до края.

 Теперь понятно, что мудрец изрек:

 «Мир духов рядом, дверь не на запоре,

 Но сам ты слеп, и все в тебе мертво.

 Умойся в утренней заре, как в море,

 Очнись, вот этот мир, войди в него».[8]

(Рассматривает внимательно изображение.)

В каком порядке и согласье

 Идет в пространствах ход работ!

 Все, что находится в запасе

 В углах вселенной непочатых,

 То тысяча существ крылатых

 Поочередно подает

 Друг другу в золотых ушатах

 И вверх снует и вниз снует.

 Вот зрелище! Но горе мне:

 Лишь зрелище! С напрасным стоном,

 Природа, вновь я в стороне

 Перед твоим священным лоном!

 О, как мне руки протянуть

 К тебе, как пасть к тебе на грудь,

 Прильнуть к твоим ключам бездонным!

(С досадою перевертывает страницу и видит знак земного духа.