Когда ж бушует буря в темной чаще

 И, рушась наземь, вековая ель

 Ломает по пути стволы и сучья

 И грохоту паденья вторит даль,

 Подводишь ты меня к лесной пещере,

 И там, в уединенной тишине,

 Даешь мне внутрь себя взглянуть, как в книгу,

 И тайны увидать и тьмы чудес.

 Я вижу месяц, листья в каплях, сырость

 На камне скал и на коре дерев,

 И тени движущихся туч похожи

 На чудищ первобытной старины.

 Как ясно мне тогда, что совершенства

 Мне не дано. В придачу к тяге ввысь,

 Которая роднит меня с богами,

 Дан низкий спутник мне. Я без него

 Не обойдусь, наперекор бесстыдству,

 С которым обращает он в ничто

 Мой жребий и твое благословенье.

 Он показал мне чудо красоты,[52]

 Зажег во мне и раздувает пламя,

 И я то жажду встречи, то томлюсь

 Тоскою по пропавшему желанью.

Входит Мефистофель.

Мефистофель

 Скажи, какой анахорет!

 Спасается в лесу под елью!

 Или спасенья от безделья

 Повеселее, что ли, нет?

Фауст

 А у тебя других нет дел,

 Как докучать мне неотлучно?

Мефистофель

 Шучу. Я спорить не хотел.

 Все время препираться скучно.

 Ты, брат, ворчун и нелюдим.

 Хоть разорвись ему в угоду,

 Одно лишь наказанье с ним.

 Нет от него житья-проходу.

Фауст

 Еще спасибо говорить,

 Что ты пристал ко мне, как муха?

Мефистофель

 О сын земли! Хочу спросить,

 Что б делал ты без злого духа?

 Не спас ли я тебя вполне

 От философского угара?

 И не благодаря ли мне

 Ты не сошел с земного шара?

 Так что ж ты разгонять тоску

 Засел совой под тенью граба

 И варишься в своем соку,

 Питаясь воздухом, как жаба?

 О, как в тебе еще, заметно,

 Сидит ученый кабинетный!

Фауст

 Когда б ты ведал, сколько сил

 Я черпаю в глуши лесистой,

 Из зависти одной, нечистый,

 Ты б эту радость отравил.

Мефистофель

 Вот неземное наслажденье!

 Ночь промечтать средь гор, в траве,

 Как божество, шесть дней творенья

 Обняв в конечном торжестве!

 Постигнуть все под небосводом,

 Со всем сродниться и потом

 С высот свалиться кувырком —

 Куда, сказал бы мимоходом,

 (с презрительным жестом)

 Но этого простейший стыд

 Мне выговорить не велит.

Фауст

 Какая грязь!

Мефистофель

 Какая грязь!

 Вся кровь от ярости зажглась:

 Как твой стыдливый слух тревожит,

 Едва я прямо назову

 То, без чего по существу

 Твоя стыдливость жить не может!

 Ну что же, лги и лицемерь,

 Насколько совести хватает,

 Однако вот о чем теперь:

 В своей конурке Гретхен тает,

 Она в тоске, она одна,

 Она в тебе души не чает,

 Тобой жива, тобой полна.

 Ее любовь, как ширь разлива,

 Без удержу, без берегов,

 А сам ты присмирел трусливо

 И руки умывать готов!

 Чем созерцать, как за опушкой

 Мерцает хор ночных светил,

 Ты б приунывшую подружку

 За жар любви вознаградил!

 Она в окошко наблюдает,

 Как тянут тучи без числа,

 И дни и ночи распевает;

 «Когда б я ласточкой была!»

 Она то шутит, то ненастье

 Туманит детские черты,

 Ее глаза по большей части

 Заплаканы до красноты.