— Что вы собираетесь делать, ваша светлость? — спросил сэр Томас Сэндис.

— Для того чтобы обсудить это, я и пригласил вас, мои друзья, — ответил герцог.

Иаков сидел с книгой.

«Иаков, — подумал Карл, — такой высокий и статный — гораздо представительнее меня — и по-своему умный, но почему-то он такой дурак?»

— Читаете, Иаков? — весело спросил Карл. — Что за книга? — Он заглянул через плечо брата. — «История Реформации» доктора Хейлина. О, мои подданные-протестанты были бы довольны, увидев, что вы читаете такую книгу, Иаков.

Большие темные глаза Иакова выражали озадаченность.

Он ответил:

— Я нахожу много пищи для размышлений на этих страницах.

— Перестаньте так много размышлять, Иаков, — сказал Карл. — Это занятие совсем не соответствует вашей природе.

— Вы насмехаетесь надо мной, Карл. Вы всегда насмехались.

— Я рожден насмешником.

— Вы читали эту книгу?

— Я пролистал ее.

— Она достойна большего, чем пролистывание.

— Рад слышать это от вас. Думаю, это означает что вы стоите, как выразились бы мои подданные-протестанты, на правильном пути.

— Я не уверен в этом, Карл.

— Брат, когда я умру, вы унаследуете корону. Управление королевством потребует от вас всех способностей, которыми наградила вас природа. Понадобится весь ваш ум, чтобы удержать эту корону на голове, а голову на плечах. Вспомните нашего отца. Вы забываете о нем когда-нибудь? Я — никогда. Вы слишком озабочены своей душой, брат, когда ваша голова, возможно, находится в опасности.

— Какое значение имеет голова, если душа неспокойна?

— Вашу голову видят все — красивую голову, Иаков, — голову человека, который однажды может стать королем. А ваша душа — где она? Мы не можем видеть ее, поэтому как мы можем быть уверены, что она существует?

— Вы богохульствуете, Карл.

— Я не религиозен, это так. Такова моя природа. У меня извращенный ум, и таким, как я, трудно веровать. Но отложите книгу, брат. Я должен поговорить с вами. О деле с Ковентри.

Иаков мрачно кивнул.

— Скверное дело.

— Юный Джемми становится слишком буйным.

— А парень этот будет жить?

— Я молю Бога, чтобы это было так. Но эти буйные юнцы разбили ему нос, и парламент бурлит от возмущения.

— Это можно понять, — сказал Иаков.

— Я согласен и с вами и с парламентом, Иаков. Но мой парламент недоволен мной, а это плохо, когда парламенты и короли расходятся во мнениях. У нас есть ужасный пример. Когда я вернулся домой, я принял решение жить в мире со своими подданными и со своим парламентом. А вот теперь молодой Джемми устроил все это. И заявляет, что защищал мое королевское достоинство.

— Этот мальчик придает большое значение королевскому достоинству вашего величества.

И главным образом потому, что он считает, будто в нем есть и его доля.

— Это правда, Иаков. Бывают моменты, когда юный Джемми дает мне основания тревожиться. Парламент принял закон, по которому любой, выбивший глаз, рассекший губу, нос или язык вассалам его величества или как-то иначе нанесший увечье члену парламента, должен быть отправлен на год в тюрьму, а не только подвергнуться большому штрафу.

— Это справедливо, — ответил Иаков.